Желтая змея - страница 24

Этот день закончился, наступил следующий, и все пошло своим чередом. Время, кажется, стирало из памяти этот эпизод, да только не бесследно. Думаю, в тот день я по-настоящему повзрослела. Что-то очень важное надломилось во мне, словно добавилась какая-то тяжесть внутри. Я все чаще стала задумываться о том, что плохо быть привязанной так сильно к кому-то. Плохо так бояться за кого-то и любить кого-то настолько сильно. Плохо для себя. Потому что всегда может случиться что-то неподвластное тебе. Что-то плохое. Лучше быть одной. Самой по себе. И тогда не придётся быть всегда готовой к потерям.

Не могу точно объяснить свои чувства тогда и убеждения, которые начали формироваться, но могу сказать с уверенностью, что именно с той поры меня долго преследовало чувство опасности. Или точнее, отсутствия безопасности. Я словно была всегда наготове, что может произойти что-то плохое. Мой страх, притупленный годами взросления и работы над собой, уже долгое время живет во мне. Он часто проявляется в недоверии. Я не доверяю людям, даже близким. Мой страх мешает мне быть полноценно счастливой. Я училась принимать его и не поддаваться ему, но, к сожалению, это не всегда получалось. Только с работой над этой книгой он стал покидать меня. Надеюсь, навсегда.

В восьмом классе наконец-то закончилась эта каторга под названием танцы. Мама разрешила бросить занятия балетом. Поспособствовало этому как раз появление у нас собаки. Мать наотрез отказалась оставлять питомицу дома для того, чтобы вечером встречать меня с занятий. Занятия заканчивались поздно, на улице было темно, идти приходилось по темным аллеям целую остановку. Я бегала одна. Мне было очень страшно, но деваться было некуда. Просить маму забирать меня было бесполезно.

Так прошла вся осень и зима. Весной встал вопрос о том, что пора шить костюмы для выступления. На это нужны были деньги. Пачки и пуанты стоили недешево. Денег не было. Они уходили на содержание животного и на еду. Я как-то в очередной раз заикнулась о том, что у меня болят ноги. И произошло чудо. Мама разрешила бросить балет.

Я и раньше постоянно жаловалась, что у меня болели ноги. На ступнях возле больших пальцев за эти годы занятий сформировались большие шишки. Они болели и ныли. Мизинцы подогнулись под ступню и стали крючкообразной формы. Постоянно болели колени, особенно одно. Я часто накладывала себе компресс из спирта и закутывала колено в шерстяной платок. Я считала, что ничего страшного не происходит и надо просто потерпеть. Я не видела для себя возможности для принятия самостоятельного решения о том, чтобы прекратить все это. Я ждала, что все прекратиться только по разрешению моей матери. И когда, наконец, я это разрешение получила, это стало настоящим облегчением для меня.

Девятый класс начался для меня очень спокойно. Осенью произошло два события. Первое – это то, что мама устроилась на работу. Второе – отец снова исчез из нашей жизни. С тех пор больше я его не видела. Мне в целом было все равно, есть он или нет его. Я его не знала. Он был для меня чужим человеком. Меня удивляло, что мать устраивало то, что он приезжал, когда хотел, и уезжал на неопределенный срок, а она продолжала его ждать. Она ждала и после того, как он исчез с концами.

Девятый класс для меня стал самым значимым периодом жизни. С наступлением зимы у меня внутри стали происходить странные вещи. Я ощущала беспричинную грусть и печаль. На меня нападала странная апатия. Пропал интерес ко всему. Учеба давила тяжестью. Уроки давались с трудом, в голову ничего не лезло. Хотелось лежать дома и ничего не делать. Я не находила себе места и не могла объяснить себе происходящее. Мне было так плохо, что буквально хотелось выть. Мне было почти больно физически от той грусти, которая разрывала меня изнутри.