Тэликси заулыбался – директор говорил ровно то же, о чем он толковал в столовой с Рэдом. Он был явно горд этим.
После директора на сцену вышла его заместитель, Роланда Фойи – высокая женщина сорока лет, со светлыми волосами, звонким голосом и мудрым решением в одежде. Это решение заключает в себе одновременно стиль и строгость. И то же относится к ее высказываниям.
Мнения о ней разнятся даже меж Рэдмондом и Тэликси.
– …вот я опять хочу вернуться к принятой идее, – решила она в середине монолога. – Конечно, она нова. Но, если мы ее приложим к какой-либо другой универсалии, выяснится, что она совсем не нова. Допустим, это будет искусство! – звонко, с возбуждением воскликнула Фойи. – Лично я давно убедилась, что в искусстве успеха добиваются два типа людей: таланты и красавчики. Рассмотрим истинных людей искусства – таланты. Кто они? Театральный актер, который проводит по две репетиции в день неделями и который повторяет один и тот же текст с утра до вечера, днем и ночью, шлифуя все свои слова, эмоции и движения, – это ведь похоже на машину? – обратилась Фойи к публике. – А рука художника, делающая взмахи кистью так, словно они доведены до почти абсолютного автоматизма, – не рука ли это машины?! Или пианист, играющий с закрытыми глазами в быстром темпе, – как мало в нем человека, когда он так играет!
Зал, заведенный Роландой Фойи, оживился.
– Опять бред какой-то сказала, – буркнул Рэдмонд.
Тэликси достал блокнот и пополнил первый столбец.
– Это не приходило мне в голову, – признал он с радостным откровением.
После выступления Фойи началась малоинтересная пора отчетов. Но она была необходима для понимания состояния, в котором находились принятые идеи.
Отчитывались сначала профессора, а потом контроллеры.
Профессора много говорили об идее человека как машины, следуя почину, данному Лероем и Фойи. Если среднее выступление длилось восемь-десять минут, то четыре-пять минут занимали размышления как раз о главной идее, а потом вспоминались идеи более ранние: обсуждали снова строительство пакетами, принципы неоморали, касались вопросов развлечений и нового гедонизма… В основном в отчетах профессора указывали на пути развития идей, придирались к деталям, апеллировали к условиям реализации идей, – то есть отчитаться конкретно и со всей строгостью они предоставили контроллерам.
Контроллеры в свою очередь мало что могли сказать по строгости об идее человека как машины, так как идея эта была нова, реализация находилась в самом начале, да и результатов получить не успели. Они все пообещали отчитаться более подробно по этой идее на следующем собрании, а пока жестко проехались по другим идеям и рассказали о последней рекламе.
По лицам представителей администрации было заметно, что они не слишком довольны отчетами. Выступления и профессоров, и контроллеров регулярно прерывались, задавались вопросы. От профессоров хотели услышать о конкретных действиях, предпринятых для реализации идей, в том числе главной идеи. К контроллерам претензии вертелись вокруг малого количества результатов по реализации все той же главной идеи.
Зал временами даже гудел. Тогда и Рэдмонд с Тэликси обменивались репликами.
– И чего они хотят? – недоумевал старший планировщик. – Идею только две недели назад озвучили на планерке…
– От нас хотят, чтобы мы были как машины, – пошутил Тэл.
– Тебе весело. А мне кажется, это несправедливо.
