Глава 2.
На поиски Тартарии
Если прямо отсюда идти на восток,
Там, где край лучистых небес —
Пешеходно-слоистых небес
Свешивается к земле,
Словно ровдужная пола;
Где земли конечный рубеж,
Затуманенный синевой,
Загибается вверх, как лыжный носок…
Солнце взошло, наступило ранее июньское утро начала семнадцатого века от Рождества Христова. Все московские колокола раскачивались с самого утра и звонили без умолку. Церкви были полны. По окончании обедни народ рассыпался по улицам. Молодые и старые, бедные и богатые несли домой зеленые ветки, цветы, березки, убранные лентами.
Высоко в синем небе парили, играя между собой, стрижи. Явственно пахло смолой от недавно уложенной кругляшами чурочек мостовой.
На городской площади и на улицах тесно от множества празднующих людей. Между возами и лавками бродят люди: одни прицениваются, другие спорят, а иные просто ведут разговоры, чтобы узнать, что творится на белом свете. Кучкой стоят малороссы с длинными усами, обсуждают цены на хлеб. Рядышком девушки-простолюдинки шепчутся, похохатывают и строят глазки смазливому торговцу сладостями.
А гурьба ребятни, похожая на стайку неутомимых воробьев, рассекает пространство между взрослыми людьми. Фоном слышится жалобное пение нищих: им не отказывают в этот день, и они собирают щедрое подаяние.
Гудит и шумит большой город. В какофонию звуков вливаются громкое ржание коней, гомон торгующихся, лай собак, игра скоморохов и рев ручного медведя.
Купец Исай Мартемьянов с утра проснулся и потянулся. Почесал свою плешивую голову и крикнул девку, чтобы принесла большой кувшин воды. Жадно начал пить: кадык на худой и дряблой шее Исая стал ходить вверх-вниз, ополовинив запотевший кувшин.
Отставив кувшин, Исай глянул своими выцветшими зелеными глазами на улицу. Солнце давно встало и уже близилось к зениту. Во дворе крепкого хозяйства Исая копошились мужики-лакеи, переругиваясь и прилаживая колесо к телеге. Пригладив свои редкие светлые волосы на голове, Исай снова прилег на разворошенную кровать. Вставать не хотелось: сказывались последствия вчерашней пьянки.
Исай Мартемьянов стал вспоминать вчерашний день, который помнился лишь всполохами – вчера они выпили изрядно, отмечая удачную сделку по продаже соболиных и лисьих шкур англичанам. Большие бочки вина, стол с закусками, пьяные рожи сотоварищей Исая и англичан из «Московской торговой компании» – все смешалось вчера в пьяном угаре.
Сделка была удачной, хотя и кочевряжились иностранцы, пытаясь сбить цену. Но когда занесли соболиные шкуры, и чужеземцы стали разглядывать красивый переливчатый мех, то торг сразу пошел бойчее. После показа подданные ее Величества королевы, поохав, за ценой не постояли – почти не торгуясь, сошлись на цене, которую им предложили Исай с компаньонами. Шкуры нужны были англичанам еще в большем количестве, и они были готовы оплатить поставку дополнительных партий.
Главный из чужеземных торговцев Майкл Стенс стал рассказывать об экспедиции судов английской торговой компании по Северному морю вдоль побережья Российского государства. По словам Стенса, экспедиция была крайне удачной: местные, не торгуясь, меняли роскошные меха и мамонтовый бивень на чай, ситец и стальные ножи. Гость громко смеялся, дыша перегаром на Исая, и на ломаном русском рассказывал про заповедную глупость аборигенов, намекая, как можно сказочно обогатиться, завезя северным охотникам бросовые вещи.
