Сейчас все это тихо умирало, и смотреть на это было невыносимо. Обширные подвалы могли прогорать неделями, на глубине девяти метров находились тоннели со стружкой, маслом и смазочной охлаждающей жидкостью. Открытого огня не было видно, завод тлел, как огромная раскаленная сковородка с маслом. С большим выбросом дыма горели утеплители. Дым поднимался, постепенно копился, перекрашивался в черное-синее-желтое и, повинуясь направлению ветра, мрачной рекой уплывал в соседние города и деревни и заполнял их узкие улочки и дома.
Далеко в корпусе раздался небольшой хлопок, через секунду из-под крыши повалил клуб черного дыма, быстро смешался с остальным.
– Похоже, станок бомбануло, – вздыхает Руслан.
– Поехали отсюда, – Ася старается не плакать.
Дорогу впереди перегородили, пришлось разворачиваться по траве и протискиваться по обочине между посадок.
Дороги, крыши, заборы – все кругом потускнело от безликой копоти и сажи. Елки и тополя покрылись грязной, серой, пятнистой зеленью, при ветре с них осыпалась черная пыль.
Руслан всю дорогу молчал. Наверное, и он понимал, что их дела плохи. Завтра понедельник, и завтра будет решающий день. Начитанность и образованность Руслана не позволяли ему верить в чудеса.
Он унаследовал от отца редкостную привычку – каждую свободную минуту уделять чтению. Чтение было его страстью. Он проводил за ним все свободное время, погружаясь и проглатывая шестисотстраничные «кирпичи» за пару дней.
Еще школьником он перечитал все книги в библиотеке и, пользуясь уважением у библиотекарей, получал довольно редкие экземпляры. Библиотекари баловали своего любимчика и собирали книги со всего города, а иногда даже делились «самиздатовскими» запрещенными рукописями. Когда Ася познакомилась с Русланом, он читал напечатанную на электронно-вычислительной машине книгу Булгакова «Мастер и Маргарита». Длинные листы перфорированной бумаги скорее напоминали альбом. Так что целый абзац умещался в одну строку. Книгу приходилось раскладывать на обеденном столе и двигаться вслед за строчками вправо, потом всем телом возвращаться и снова ползти за строкой. Чтобы ее не потерять, Ася пользовалась линейкой. Для Аси такое чтение было утомительным, а Руслана это нисколько не останавливало. Казалось, что вслед за буквами он и сам уходил за горизонт.
Эти же библиотекари написали о прекрасном школьнике Руслане Загребине в местной газете. Руслан был возмущен: из статьи получалось, что он такой паинька, бла-бла-бла. «Дети, берите с него пример!» – призывала газета. Руслан паинькой никогда не был, он был хулиганом – порой весьма циничным и жестким. Непонятно, как сочетались эти два совершенно разных характера в одном подростке. Но эта гремучая смесь теперь помогала Руслану быть успешным предпринимателем. Но самое главное, что Ася в нем любила и уважала, так это его справедливость, честность и предсказуемость. Руслан был хорошим мужем. Во-первых, не капризным. Избыток соли не замечал, все сырое, горелое и невкусное запивал чаем. Он всегда был в хорошем настроении и был щедр на ласки и комплименты. Он чирикал их безостановочно, бесконечно одаривал Асю и всех дам вокруг восторженными руладами. Казалось, его хватало на всех.
Асе все немного завидовали, особенно соседка по малосемейке.
Завод, чтобы как-то решить квартирный вопрос, в одну квартиру заселял несколько семей. Загребины занимали большую комнату двухкомнатной квартиры, а в маленькой жила Алевтина. Ася до сих пор помнит, как Алевтина заселялась. Пришла беременная, с торшером. Тяжело переступила через порог, оперлась спиной о дверь. По одышке чувствовалось, как мучительно ей дались пять этажей. Она стояла с открытым ртом, щеки покраснели, на лбу испарина. Своим большим животом и оранжевым торшером она сразу заполнила все пространство прихожей.
