Матвей, впрочем, решил действовать наверняка и придумал план, как избавиться от возможной слежки. Он много раз мысленно обследовал все помещения дискотеки и как сможет беспрепятственно пройти через запасной выход. Когда они вошли в бурлящий молодёжью танцзал, Матвей сразу же устремился в самый дальний конец, к запасному выходу.
– Эй! Куда направляемся? – прокричали у его самого уха и грубо схватили куртку.
Если бы Матвей не спешил, и не стремился поскорее покинуть дискотеку, то грубиян получил бы своё, но в этих обстоятельствах конфликт был не уместен.
– Хочу покурить выйти, – объяснил Матвей.
– А-а? – миролюбиво сказал грубиян. – Может, подкинуть косяк?
– Нет, не надо.
– Ну смотри, – уже вяло проговорил страж дверей. – Сейчас выпущу. Захочешь зайти, стукни два раза. Да посильнее.
– Хорошо, – кивнул Матвей, пристально посмотрев на парня. Тот показался ему даже симпатичным.
Глухой двор заливало лунным светом. Матвей быстрым шагом пошёл вдоль стены, прячась в тонкой тени и то и дело оглядывался. Через несколько минут торопливого шага убедился, за ним никто не следует. На ближайшей остановке он вскочил в первый подошедший троллейбус. Самое подходящее время любоваться небом, подумал он, успев взглянуть на звёздный небосвод. Сейчас Матвею хотелось, чтобы было темнее обычного. За остановку от вокзала он вышел, решив остаток пути пройти пешком. Как ни нагонял на него страху профессор, да и сам Матвей отдавал себе отчёт в том, что, отвадившись обманывать Чукарина, он пошёл по лезвию, но всё равно пребывал в превосходном расположении духа – возможно потому, что ждал этой поездки целый год. Он неоднократно ходил этой дорогой в отстойник депо. Через депо проходила дорога к товарной зоне, на которой студент Матвей Шпагин с товарищами подряжались разгружать вагоны.
Прошло всего несколько минут, прежде чем Матвею удалось разыскать состав, отправляющийся в Баку.
– Вы Иван Иванович? – вполголоса спросил Матвей, когда на его стук из окна локомотива выглянул мужчина. – Можно?
– Иваныч! – крикнул внутрь тот. – Кажется, твой гость пришёл.
– Чего орёшь? Говори тише, – вытирая тряпкой руки, появился и сам Иван Иванович. – Как звать?
– Матвей.
– Ну, ну, – машинист застыл в окне и не спешил открывать дверь, изучающе оглядывая пассажира в неверном свете фонаря. Он был уверен – тайный отъезд этого юноши обязательно связан с какой-то неблаговидной проделкой или нежеланием служить в армии, и, казалось, ничто не могло переубедить старого служаку. Он согласился взять с собой пассажира только под нажимом жены. Но в тайне от супруги решил обязательно выговорить дезертиру, всё что о нём на этот счёт.
– Ладно, сейчас открою, – недружелюбно глядя на путешественника, согласился машинист. – Забирайся, – и протянул руку, чтобы юноша мог уцепиться. – Я тебя и жду. Вещи уже здесь.
– Я сам, – огрызнулся Матвей. Он догадался о подозрениях машиниста и внутренне негодовал: «Почему наш человек не о хорошем думает, а сразу о плохом?»
– Гордый! – усмехнулся Иван Иванович. – Чего ж тогда бегаешь?
– Кто сказал, что я бегаю? – вызывающе уставился на машиниста Матвей. «Этот мог бы оказаться информатором спецслужб, – мелькнула тень подозрения у Матвея, и он сразу пожалел, что поддался на страхи профессора. – Надо было ехать как все пассажиры, – корил он себя. – Что бы они со мной сделали в поезде, на людях?»
– Касса вон, бери билет и езжай с комфортом, – с иронией проговорил машинист.
