Обида распирала Матвея до слёз. Больше всего он злился на друзей, которые наравне со всеми ржали над ним.
– Толстозадый! – поднимаясь на ноги, крикнул Матвей отбегающему домашняку. – Ну что, выйдем один на один?
– Ах ты, сопляк! – взревел тот и с грозным видом направился к Матвею. – Теперь держись ублюдок!
Домашняк Никита подступил к Матвею и собрался сграбастать того в охапку. Никто не заметил, что произошло, но неожиданно он остановился, лицо его побагровело и, западая на левую ногу, толстяк завалился на поле. От сильной боли он не мог даже крикнуть, хватая ртом воздух. Все оторопели, переводя глаза от толстяка, обхватившего колено и катающегося по траве, на застывшего Матвея, который с сжатыми кулаками, исподлобья озирал присутствующих. Он понял – толпа испугалась, и решил действовать. Стремительно подскочив к толстяку, с силой ударил того ногой по физиономии. Только теперь толстяк смог разразиться истошным криком:
– Помогите!
Никто не сдвинулся с места, а Матвей продолжал озлобленно колотить ногами лежащего, каждый раз стараясь угодить в лицо.
С другого конца поля к дерущимся бежали воспитатели и несколько старшеклассников. Увидев подмогу, друзья кинулись к Матвею и попытались его скрутить, но не тут-то было. Удары кулаков посыпались и на их головы. Едва не оказавшись схваченным физруком, Матвей пустился наутёк.
Димка Мезенок и Юрка Серебрянский нашли Матвея в их тайном месте – в землянке, которую вырыли ранней весной на берегу реки Протока.
– Шман! Ты тут? – Юрка наклонился и на корточках пролез внутрь.
– Чего пришли? Предатели! – огрызнулся Матвей.
– Дим, он здесь, – не обращая внимания на обиду друга, Юрка выглянул из землянки. – Давай сюда! Физрук сказал, тебя вышвырнут из инкубатора, – уже снова Матвею адресовал Юрка.
Матвей рассмеялся, но, когда заговорил, в его голосе прозвучала резкая нота.
– За что? За то, что набил морду домашняку? Так мы им каждую неделю бьём.
– Шманина, привет! – расплывшейся физиономией протянул Димка, пролезая в узкую щель землянки. Матвей невольно сжал кулаки. Ему очень хотелось съездить по довольной физиономии, но сдержался – всё-таки это были его друзья.
– Ты же знаешь, преподы не одобряют драк с домашняками, – продолжил примирительным тоном Юрка. – Но не в этом дело… Ты сильно избил толстяка. Его родители пришли. Были у директора и сказали, напишут заявление в милицию.
– Директриса согласилась, что тебя надо судить, – добавил Димка.
– Могут в спецшколу отправить, – поддержал друга Серебро. – Я там целый год провёл. Это ужас!
– Что ты там делал? – не поверил другу Матвей.
– Я же два года просидел в первом классе, – начал Серебрянский. – Я же вас на год старше.
– Как – два года? – удивился в свою очередь Димка.
– Ну да, – утвердительно кивнул Юрка. – Меня привезли в этот инкубатор инспекторы из опеки и сдали. Я решил – не буду учиться, пусть возвращают меня домой, и стал придуриваться полуумком. Вот меня и отправили в специнтернат.
– Ух ты! – воскликнул Димка, слушавший рассказ друга с широко раскрытыми глазами.
– Дурак! Через месяц там взвоешь. Решил – хватит придуриваться, пора сматываться, а мне говорят – нет, теперь только через год, и то, если экзамен выдержишь. Я давай орать – я нормальный, я просто придуривался, а они укол один, второй! – Юрка посмотрел на недоверчивые физиономии друзей: – Так я оказался с вами снова в первом классе. Вон, смотрите, – и он подвернул рукав выше локтя.
