Что он, собственно, и делает, с насмешкой глядя на меня сверху вниз.
– Мне понравился твой доклад, так что завтра мы расскажем именно его. Мой можно отправлять в топку. – С досадой на лице выдаёт парень, продолжая удерживать в плену мою кропотливую недельную работу по вышмату.
– Я не собираюсь отдавать тебе свои труды! – Пыхчу, словно ёж, от бессилия что-либо сделать.
– А я не собираюсь тебя спрашивать. Считай это платой за твоё спасение, хомячка.
Хо… Хомячка?!
Я взрываюсь. Наверное, даже искры из глаз сыпятся, когда я выдаю:
– Быстро вернул доклад и пошёл вон! – Рычу, стоя к нему близко.
Опасно близко.
Но я, во что бы то ни стало, намерена вернуть свой доклад и вытурить Соколовского из дома. После такого уж точно! Чаша моего безграничного терпения переполнилась.
– Ой-ой-ой, какие мы страшные, – продолжает дразниться мажор, встряхивая листами доклада в руке. Ещё раз напоминая, что мне не достать желанный объект.
Но я всё же решаю попытать счастья.
Не обращая внимания на возмущения Глеба, я опираюсь рукой о выступающую костяшку на боку парня, совсем недалеко от обёрнутого полотенца. Отталкиваюсь ногами об пол и прыгаю, изо всех сил вытягивая вторую руку вверх.
Мне не хватает какой-то пары миллиметров до желанной цели. А вот полотенцу, служащему последней обороной между обнажённым Глебом и моей дикой стеснительностью, хватает одного моего неаккуратного движения рукой.
И оно слетает на пол, оседая у ног брюнета полукругом.
Глава 5
Глеб Соколовский
И как я до такого докатился?
Стою в захолустной совковой квартирке со старыми, обшарпанными обоями. Голый. А рядом даже не одна из сексапильных красоток, которые меня обычно окружают, а Скворцова!
Скворцова, мать вашу!
Но отчего-то сердце, при виде застывшей, раскрасневшейся от стыда и смущения, блондинки, со всей дури шарашит по рёбрам. Дыхание становится рванным. А в горле пересыхает от одного только взгляда на сис… на губы девчонки, которые она бесконтрольно облизывает, пытаясь смотреть куда угодно, но не мне между ног.
Эта мысль тешит самолюбие. Судя по всему, хомячке точно понравилось то, что она успела увидеть, пусть и мельком.
На губах расплывается самодовольная ухмылка, а в голове мгновенно зреет план, который кажется гениальнейшим – я решаю добить ситуацию до конца. Потому что думаю я сейчас совсем другой «головой».
Тело реагирует на ситуацию логичным способом – возбуждением. И, если до этого Скворцова была растеряна и не знала, куда деть себя и свой взгляд, то теперь она с широкими, как два блюдца, глазами, смотрит на мою восставшую физиологию.
Но, как бы мне не хотелось себе польстить, увы, смотрит с первобытным ужасом во взгляде.
Я даже не успеваю отпустить привычную язвительную шуточку, как замечаю, что девчонка собирается закричать. И мой основной план – власть подразнить Скворцову, равно как и запасной план – поднять полотенце и прикрыться, летят к чертям.
Вместо этого приходится броситься к ведьме и закрыть ей рот рукой свободной рукой. Во второй я всё также продолжаю удерживать доклад на расстоянии. Чтобы не отобрала под шумок.
Сейчас – это единственное, благодаря чему я могу отыграться на Арине за её побег из библиотеки и посыл меня во всем известном направлении. Да и должок за спасение нужно взыскать. Хотя это несоизмеримо, учитывая, что придётся неделю с фонарём под глазом ходить. Да и рёбра уже начинают ныть…
