— И что с того? Я могу на пальцах одной руки
пересчитать верных жен в своем окружении, — он поднял руку, словно собрался
загибать пальцы в счете, но так и не загнул ни один. Вероятно, это означало,
что верных попросту нет.
— Откуда такая уверенность? Вы сами каждую
проверяли?
Влад развязно
усмехнулся, и я вдруг со всей отчетливостью поняла – проверял, лично, каждую. Я,
конечно, не в монастыре выросла и, чего скрывать, сама рассчитывала
договориться с Ником об открытом браке. Но переспать с его старшим братом еще
до свадьбы… это перебор!
А главное – меньше всего я хотела стать еще
одним номером в списке побед Влада Вяземского. Какая я буду по счету – десятая,
сотая? Судя по его самоуверенности, не удивлюсь, если тысячная. Так сказать,
юбилейная. Как-нибудь обойдусь без этого почетного места.
Нет
уж, я – Лиза Лебединская. Если отец что мне и привил, так это чувство
собственного достоинства. Возможно, я не буду первой, но совершенно точно стану
единственной и последней у своего
мужчины.
— Вы уж простите, — произнесла я холодно, —
но я вынуждена разочаровать. Со мной вам ничего не светит. Уходите.
Это был прямой отказ, но Влад плевать хотел
на мое «нет». Его глаза полыхнули совсем по-звериному от гнева. В несколько
широких шагов он преодолел разделяющее нас расстояние. Бросил халат на пол,
настиг меня у стены, куда я отступила, протянул руку и намотал на палец локон
моих волос. Осторожно дернул его на себя, заставляя меня наклониться. Я
вынуждена была это сделать, чтобы избежать боли. Но все выглядело так, будто
это я потянулась к нему.
Мы были слишком близко, опасно близко друг к
другу. Губы Влада коснулись моего виска, когда он прошептал.
— Ты мне снишься. Каждую проклятую ночь. Я
дотрагиваюсь до тебя в этих снах… целую… касаюсь твоей кожи. Ты искушаешь меня.
— Ничего я не делаю! — воскликнула, но он
накрыл мой рот ладонью, чтобы молчала. Он не хотел слушать, только говорить и
трогать.
—
Ненавижу тебя, — голос злой, а поцелуй за ухом нежный. Как понять этот
контраст? Что из этого правда – слова или действия? А, может, и то, и другое? —
С ума по тебе схожу. Ты меня очаровала. Красотой своей… ослеп бы, лишь бы тебя больше
не видеть, но что толку. Ты здесь и здесь, — он коснулся сначала виска, а потом
груди в районе сердца, — застряла как заноза.
Я дернулась. Лучше лишиться части волос, чем
позволить этому продолжаться.
В любой момент может войти горничная с
завтраком. Вот будет позор, если она застанет нас.
— Прошу, — выдохнула я, без особой надежды
на благоразумие Влада, — отпустите.
Внезапно это сработало. Он послушался –
разжал пальцы. Мои волосы выскользнули из его хватки, и я тут же отшатнулась.
Не верилось, что он освободил меня. Хищник загнал жертву, уже впился в нее, но,
вдруг пожалев, выпустил. Чудеса.
Я видела по глазам – Владу невероятно сложно
смириться с отказом. Возможно, это впервые в его жизни. Охотно верю, что прежде
женщины не говорили Владу Вяземскому «нет». У него есть все необходимое, чтобы
их покорить – внешность, сила, власть и достаток. И тут вдруг я со своими
принципами.
— Твое белье останется у меня, — заявил Влад.
— Оно – мой залог.
— Залог чего? — охрипшим от волнения голосом
уточнила я.
— Не переживай, я не такой подлец, чтобы
шантажом укладывать женщину в постель.
