Жена Его сиятельства - страница 14

— О нет, миледи, — невозмутимо улыбнулся лорд Норрей, и в глазах его блеснул холодный огонек. — Мы остаемся в Вуллсхеде. До Рождества.

Джулия молча посмотрела на мужа и отвернулась. Она не хотела показывать свою слабость. Нет уж. Хватит с нее! Уильям не дождется ее слез и унижений. Он знает, как она не любит этот старый замок. Не может не знать. И если граф думает, что сумел ее задеть, то он ошибся. Джул выдержит. Обязательно выдержит. Это все такие пустяки, по сравнению с тем, что отец теперь свободен от всех своих долгов, и ее семье больше не грозит нищета.

Джулия потупилась и склонила голову перед мужем.

— Как вам будет угодно, милорд.

Норрей одобрительно посмотрел на супругу. Растет девочка. Научилась скрывать свои мысли и не показывать характер. Молодец. В будущем это умение ей обязательно пригодится.

— Да, Джулия, вы ведь так и не завершили массаж. Придется постараться и заново растереть мою ногу, — строго добавил он, с удовольствием наблюдая за тем, как потемнели глаза жены.

— Хорошо, милорд, — ровно ответила графиня. — Вы позволите мне одеться?

— Накинь мой халат, — милостиво разрешил граф, указав рукой на яркий бархатный баньян.

Джулия подхватила с кресла теплое разноцветье, быстро продела руки в длинные рукава и запахнула тяжелые полы, а потом невозмутимо подошла к сидящему на постели мужу и аккуратно нанесла на его колено едко пахнущую мазь.

— Замечательно, — спустя несколько минут прервал молчание граф Уэнсфилд. — У вас волшебные руки, Джулия. Да, вот так. Сильнее. М-мм... Умница. Еще... Да-да, сильнее... Ох, хорошо!

***

Джул тяжело вздохнула и закрыла глаза. Третий час ночи, а сна так и нет! Что она только ни делала! И овец считала, и стихи вспоминала, но все было бесполезно.

Она никак не могла забыть испытанные в спальне мужа ощущения. Что Уильям с ней сделал? Почему все ее тело напряженно звенело под его руками, рассыпавшись, напоследок, мельчайшими осколками? Она не предполагала, что подобное возможно. И сладкая боль от грубых перстней, и умелые движения длинных пальцев графа. Кто бы мог подумать, что супруг способен на подобные... Она даже не знала, какое слово уместно для обозначения произошедшего. Вольности? Шалости? Извращения?

Если верить маменьке, попытавшейся наставить ее перед первой брачной ночью, то Джулии надлежало всего лишь немного потерпеть. «Понимаешь, Джули, есть некоторые вещи, о которых джентльмены не упоминают при дамах, — леди Агата смущенно запнулась и потрепала дочь по щеке. — Ну, ты сама все поймешь, — расплывчато обобщила она. — Главное, не сопротивляйся и подчиняйся графу во всем. Будет немного больно и неприятно, но ты не должна плакать и вырываться. Женщине полагается быть покорной и выполнять любые прихоти супруга».

Маменька еще что-то говорила о том, что Джулии нужно постараться и не показывать свой характер, тем более что отец не смог выделить обещанные семьсот фунтов, но Джул почти не слышала ее, с ужасом думая о предстоящей ночи. Это что же сделает лорд Норрей, если леди Агата так сочувствующе вздыхает и мнется? Явно что-то не очень хорошее.

Напоследок леди Фицуильям серьезно взглянула на Джул и тихо сказала:

— Главное, не противься, Цветочек. Думаю, лорд Норрей не часто будет посещать твою спальню, так что тебе не придется постоянно терпеть все эти...

Леди Агата не договорила.

Сейчас, вспоминая свою первую брачную ночь, Джул лишь грустно усмехнулась. Матушка ошиблась. Не пришлось юной графине узнать, что там обычно «джентльмены не упоминают при дамах». Сразу после торжественного обеда граф увез ее в Вуллсхед, и всю ночь напролет знакомил с историей рода Норреев. Джулия, уставшая, напуганная ожиданиями предстоящего действа, вымотанная предыдущей бессонной ночью, так и уснула под негромкий рассказ графа, не успев даже сменить дорожное платье на ночную рубашку, заботливо разложенную прислугой на ее кровати. А утром не смогла понять, делал с ней муж то, что должен был сделать, или нет. Уже гораздо позже, когда Уильям собрался заверить завещание и вызвал доктора Джонаса для осмотра, Джул узнала, что ее девственность так и осталась при ней.