Двенадцать лет спустя…
Черный кондор кружил над тайгой. Густые темно-зеленые кроны деревьев казались бескрайним морем, что простиралось на тысячи миль с юга на север. Восточная кромка леса пролегала у подножия могучих отвесных гор, прозваны Восточными Столбами. Так высоки были горы, что люди, живущие на расстоянии нескольких миль от их подножия, в любую погоду не видели солнца от рассвета и до полудня.
Кондор следовал за незримой нитью, что вела его сердце. Три года он ждал, пока нить станет ощутимой, обретет направление. Три года та, кого он искал, блуждала между мирами, пытаясь уйти от привязи. На четвертый год она наконец вошла в мир, который покинула.
Следующие девять лет человек, привязавший свободную душу, искал точку на другом конце привязи. И когда наконец определил направление, бросился сюда, на восток. Чем ближе к Столбам, тем плотнее ощущалась нить. Так он определил, что не ошибся.
Возбужденно билось сердце. Наконец он увидит ту, кого ждал двенадцать лет… Пусть сейчас она – восьмилетний ребенок, пусть ему придется вытерпеть еще столько же, сколько уже прождал. Он согласен на все. Терпения ему не занимать.
Нить вспыхнула и завибрировала, направляясь в пульсирующую точку. Есть! Кондор спланировал на крону векового дуба, обернулся белкой – более удобное обличье для перемещения в густом лесу. Перепрыгнув по веткам через пару дюжин могучих дерев, белка услышала человеческие голоса. Детские голоса.
Рыжей стрелой она слетела по стволу на землю, и вот у дерева стоял высокий, крепкий мужчина на вид чуть старше сорока лет. Он пошел на голоса, раздвигая руками кусты. И вскоре наткнулся на малинник, а в нем – на двух детишек с большими туесками под ягоду. Парень и девочка. И в этот миг маг Нолгар испытал первое разочарование из тех, что предрек ему некромант Вомрубелиохи.
Дети принадлежали к расе хевья. Не ксаранди, как сам Нолгар и Дейрани. Маг упрекнул себя, что не задумался над этим раньше. В этом краю его соплеменники почти не жили. Только хевья.
Увидев незнакомца, дети закричали и рванули прочь. Но уперлись в невидимый барьер, воздвигнутый магией Нолгара.
- Эй! Тише! – окликнул маг на наречии хевья. – Я вас не обижу. Не убегайте!
- Ты кто?! – воскликнул мальчишка, примерно четырьмя годами старше девочки.
- Друг.
- Глотта нам не друзья!
Глотта. Так хевья называли ксаранди. На их языке – захватчик. Тот, что пришел вытеснить. Пришелец и враг. Ксаранди не понимали этой ненависти. Они не обижали хевья, не проливали их кровь. На Ремидее хватило бы места обеим народностям. Некоторые хевья считали так же и мирно проживали в городах ксаранди.
Но были те, для кого соседство чужаков стало нестерпимым. Такие упрямцы отказывались жить бок о бок с "пришельцами" и "захватчиками". Они отступали все глубже на восток, основывали уединенные общины и культивировали в них ярую ненависть к "глотта". Похоже, что в одной из таких общин и воплотилась Дейрани.
Проклятый некромант. Напророчил. Нолгар одернул себя в собственном раздражении. Хевья ли, ксаранди – это была Дейрани. Он полюбит ее и в обличье чужой расы, раз так сложилось. Маг пробрался сквозь колючую поросль к девочке, взял ее за худенькое плечо. Мягко и бережно, стараясь не напугать. Повторил:
- Я вас не обижу. Как тебя зовут?
- Лесс, - проговорила она, и мальчик тут же стукнул ее по руке.
