Но когда мы выехали к реке, вовсе не живописные ивы привлекли мое внимание.
- Что это? – спросила я, указывая на каменный двухэтажный дом, выстроенный на холме. Он утопал в рябиннике, отчего больше походил на черный корабль, плывущий по огненным волнам.
- Дом палача, - презрительно бросила сестра. – Ты совсем не туда смотришь.
- Там живет палач? Мастер Рейнар?
Лилиана поморщилась, но тётя объяснила мне, очень благожелательно:
- Да, это его дом. Он сам построил его. Больше похоже на крепость, правда?
- Правда, - кивнула я, глядя на темные окна. В них не было света, значит, хозяина не было дома.
- О, а вот и он сам, - пробормотала Лилиана. – Легок на помине.
Я не смогла сдержать сердечной дрожи, услышав её слова, а когда увидела черную фигуру на черном коне – задрожала и сама. Но это была не дрожь ужаса. Страх, томление и восторг… Какая удивительная смесь чувств… Удивительная и непонятная… Но именно это я переживала сейчас.
Возчику пришлось придержать лошадей, чтобы пропустить виллана, который ехал с мельницы на коляске, запряженной волами. Волы топали, сонно опустив морды, а их хозяин, увидев мастера Рейнара, торопливо стащил шапку, кланяясь. Палач тоже придержал коня, и виллан забормотал извинения:
- Вы простите, что я не пропустил… Эта тупая скотина если идет – её и дубиной не свернешь!..
Он уже проехал мимо палача, когда тот наклонился из седла и схватил с повозки наполовину полный мешок с мукой. Ударил коня пятками и поехал по дороге, даже не оглянувшись.
- На здоровье, мастер, - сказал виллан ему вслед, а когда палач отъехал на двадцать шагов, забористо выругался сквозь зубы.
- Он забрал у него муку? – спросила я, когда наша коляска тронулась с места. - Вот так просто? Разве это не воровство?
- Конечно, воровство, - фыркнула Лилиана, обмахиваясь платочком и презрительно кривя губы.
- Конечно, нет, - строго возразила тётя. - Палач не имеет права появляться на рынке, никто ему никогда ничего не продаст. Но королевской милостью он берет с торговцев налоги – часть берет продуктами, для себя.
Я не нашлась, что ответить на это. В нашем маленьком городе не было палача, и я не могла представить, что кому-то могут запрещать покупать себе еду.
Навстречу нам промчалась лошадь, и за шляпкой всадницы полосой белого тумана струилась вуаль.
- Куда вы, фьера Селена? – окликнула всадницу Лилиана.
- Забыла ленты на берегу! – ответила женщина, смеясь. – Не волнуйтесь! Я знаю дорогу домой!
- Не сомневаюсь в этом, - ответила сестра слишком уж любезно, и я с удивлением посмотрела вслед фьере Селене.
Возвращаться в сумерках за лентами? Вполне можно было забрать их завтра, при свете солнца, или даже послать за ними слугу. Белая вуаль трепыхнулась на ветру последний раз и скрылась из виду, за поворотом дороги, а Лилиана произнесла с раздражением:
- Как пить дать, кому-то назначила свидание. Все время заводит любовников – знают все, кроме мужа.
- Не следует говорить о подобном в присутствии Виоль, - одернула её шокированная тётушка. – Пощади невинные уши!
- Пусть привыкает, - сказала сестра, как отрезала. – У замужней женщины только два пути – либо изменяет она, либо изменяют ей.
Я покраснела от такой откровенности, и тётя успокаивающе похлопала меня по руке, а потом кротко спросила у Лилианы:
- И к какой категории женщин относишься ты?
- О! – Лилиана посмотрела на неё, вскинув брови, и рассмеялась. - Вы правы, тётя Аликс, нельзя судить других. Я попалась в свою же ловушку. Да, Виоль, иногда брак заключается на небесах. Как у нас с Гуго, к примеру. Постарайся найти себе такого же мужа, как мой Гуго – и всё у тебя будет прекрасно.
