— Благодарю, — я присела на край мягкого сиденья, и чуть улыбнулась, чтобы не выдать волнение. Слева от тарелки лежали три вилки, справа — два ножа и ложка. Я вдруг растерялась от волнения. И какую первую брать?
В столовой из-за чуть подрагивающих свечей царила уютная, я бы даже сказала, романтическая обстановка. Здесь также все стены были обиты плотной тканью, только светло-голубой. На стенах висели прекрасные картины с деревенскими пейзажами. Я не сильна в изобразительном искусстве, но меня они впечатлили.
— Мари, не горбись, — строго посмотрел граф на дочь. Девочка сразу выпрямила спину и поджала губки. Я тоже невольно аккуратно свела лопатки вместе.
В столовую вошла молодая служанка в белом переднике, с длинной белокурой косой, в руках она держала серебряный поднос с первым блюдом.
— Салат, Ваше Сиятельство? — она с обожанием посмотрела на хозяина, услужливо склонив перед ним голову.
— Спасибо, Глаша, — не глядя на девушку, произнёс граф. И девушка от души положила ему чуть ли не полную тарелку салата.
Я краем глаза заметила, какой прибор взял Константин.
— Барышня? — подошла ко мне служанка.
Я лишь кивнула, и на моей тарелке оказался салат, правда удостоили меня буквально парой ложек. Взяв крайнюю вилку, я принялась за еду.
— Скоро карасей жареных в сметане принесу, — гордо известила Глаша. — Ефим утром таких хороших жирных наловил, пальчики оближите.
Хозяин лишь чуть улыбнулся, не сказав ни слова. Девица покинула столовую, и воцарилось неловкое молчание.
— Алексей Фёдорович де Граве пригласил меня на субботний ужин. Вы составите мне компанию, Софья Андриановна? — светским тоном обратился ко мне граф.
Произнесённое имя показалось мне знакомым. И, покопавшись в памяти, вспомнила, что это последний комендант Омской крепости. Вот только…
— А разве он… — “не умер” хотела я сказать, но фраза застыла на языке, когда поняла, что исторические факты, которые изучала в школе никак не состыковываются с этим временем, где я оказалась, — он хорошо себя чувствует?
— Если вы про радикулит, который неделю назад прихватил Алексея Фёдоровича, то всё уже прошло. Натирания от Петра Савельевича ему отлично помогли, — невозмутимо ответил граф и отпил из бокала. — Так вы согласны?
— Боюсь, это будет неожиданно для супругов де Граве, — осторожно ответила я, подбирая слова. Как же тяжело изъясняться на уровне с графом, чтобы не выдать себя.
— Не переживайте, они люди добродушные и не склонны верить слухам, особенно грязным, — мужчина даже не посмотрел на меня.
— Папа́, возьмите меня с собой в гости. Обещаю, буду вести себя хорошо, — вдруг выдала Маша, смотря исподлобья на отца.
— Мари, ты ещё слишком мала для таких приёмов, — укоризненно посмотрел граф на дочь. — Мы уже говорили с тобой на эту тему. И некрасиво перебивать взрослых.
Девочка сразу надула недовольно щёки и опустила взор в тарелку. Я вдруг почувствовала себя немного виноватой, что косвенно спровоцировала девочку на поучения от строгого родителя.
— Машенька, а хочешь погуляем после ужина? — решила я сгладить ситуацию. — У вас же есть сад? Ты мне покажешь свой любимый уголок.
— Хочу! — тут же просияла милашка, захлопав ресницами, и с надеждой посмотрела на отца.
— Софья Андриановна, вы недавно только лежали в постели, — напомнил граф, строго поджав губы, и его голубые глаза устремились ко мне.
— Я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы выйти на прогулку. Тем более свежий воздух мне точно не помешает, — улыбнулась я девочке и снова перевела взгляд на мужчину, продолжая растягивать губы в улыбке.
