Чтобы не испытывать судьбу, я передвинулась в противоположный угол, поудобнее расположилась на подушках и тоже сделала вид, что сплю. Но спать не получалось. Все мои чувства, казалось, обострились до предела – я слышала дыхание Левенштайля, слышала шорох одежды, когда герцог осторожно менял положение, стараясь меня не потревожить и не соприкоснуться даже коленом, что было очень затруднительно в небольшом экипаже.
Сколько будет длиться это путешествие? Потому что невозможно долго находится в таком напряжении…
Для меня время перестало идти от слова «совсем». Карета тряслась по дороге, и этому не было конца. Но ведь любое путешествие когда-нибудь заканчивается… Я попыталась считать овец, чтобы уснуть, но это не помогло. Начала мысленно и наизусть читать стихи Пушкина – и обнаружила, что забыла всё кроме фразы «я помню чудное мгновенье». Больше никаких занятий не придумывалось, и пришлось просто ехать, ощущая присутствие чужого мужчины, как собственное дыхание.
Карета в очередной раз дернулась и остановилась.
Снаружи бухнуло в стену, а потом послышался скрип открывающейся дверцы.
- Приехали, - раздался голос Левенштайля, и я встрепенулась, открывая глаза.
4. Глава 4. Хозяйка очень большого замка
Всё-таки я задремала, потому что в карету уже лился золотистый утренний свет. Я прищурилась, зевнула и поднялась с сиденья, чувствуя себя неуклюжей и неловкой со сна.
Чья-то рука поддержала меня под локоть, помогая спуститься по откидной лесенке, и незнакомый мужской голос произнес:
- И всё-таки, не надо было ехать в ночь, Ксандр. Алинора устала, вон какая бледная… Как вы, дорогая? Ванна уже готова, а потом можете отдохнуть.
Голос был приятным, тон участливым, а под локоть меня поддерживал мужчина лет двадцати пяти, невероятно похожий на Ксандра, но в то же время непохожий – никакой мрачности, угрюмости, замкнутого выражения лица… Мужчина улыбался, показывая ровные белые зубы, светло-русые волосы лежали красивыми волнами, светло-серые глаза искрились затаенным весельем – смотреть на него было одно удовольствие. Облегченная и осветленная копия генерала, если можно так выразиться. Мужчина был не таким высоким и крепким, как Левенштайль, но его рука поддерживала меня с заботой…
- Её светлость не устала, - проворчал генерал, встав к нам вполоборота. – Наоборот, проявила неуместную прыть, когда ей было велено сидеть и носа не высовывать.
- Что? – блондин вопросительно посмотрел на меня. – Что произошло, невестка?
Невестка… Скорее всего, этот красавчик – брат генерала. Да, тогда сходство понятно и объяснимо.
- На нас напали, - пискнула я, прежде чем подумала – а стоит ли об этом говорить.
- Напали? – блондин порывисто повернулся к Левенштайлю. – Ксандр! Что случилось?!
- Ничего особенного, малыш, - буркнул герцог. – Ты прав, лучше позаботиться о её светлости. Проводи её в дом. Ванна, завтрак… что там ей захочется, - и он пошел вокруг кареты, широко и крепко шагая, будто маршировал на плацу.
Кучер спрыгнул на землю и очень выразительно посмотрел на нас с блондином.
Ах, да. У них же пленник. С которым им, скорее всего, не терпится поговорить.
- Я устала… - пробормотала я, отводя взгляд от Левенштайля. – Проводите меня в мою комнату, пожалуйста.
Лучше ни во что не вмешиваться. А ещё лучше – спрятаться где-нибудь в спальне Алиноры и не отсвечивать, чтобы не злить мужа и не попасться на какой-нибудь ерунде.
