Кабина снова останавливалась, когда табло показало «5». Гектору пришлось опять схватиться за пистолет.
– Мы вверх, – по-английски сказала Мария.
– Я тоже, – сказала женщина лет сорока в короткой юбке и прической, будто переборщила с лаком для волос, а потом выглянула из окна.
– А, – удивилась Мария.
– Ага, – она зашла и нажала на седьмой, поглаживая худосочные ляжки, украшенные синяками разных цветов. – Работе сегодня, – она облизала губы, – Нет конца. Но… что нам остается, да? – затем выдвинула нижнюю губу и дунула в сторону лбу, встряхивая локоны. – Мы просто бабочки… от одного цветка к другому, от одного к другому.
Мария больше не отвечала. Женщина вышла, протыкая ковер шпильками.
Гектору и Марии оставалось дойти до номера. Мимо прошла только обнимающаяся парочка, которая не обращала на них внимания: парень что-то шептала с игривой улыбкой девушке на ухо, а она в ответ прижималась к нему щекой, вытягивая левую грудино-сосцевидно-ключичную мышцу шеи.
Мария провела картой по коробочке на двери, и Гектор зашел первым, еще раз осмотрев коридор.
– Сука-а-а!.. Как же больно! – заорал он и скинул пальто.
– Что дальше, Гектор? Что мне делать?
– Зашей меня, и едем аэропорт. И еще полный стакан… стакан водки, – Гектор достал из шкафа красную сумку.
– Может, объяснишь наконец, что происходит?!
– Стакан водки, Мария! – сказал Гектор и пошел в ванную.
– Не ори! – Мария металась по номеру, пытаясь найти бар.
Гектор уселся на белое полотенце, которое здесь уже было, развязал повязку и шмякнул ее на дно ванны.
Мария прилетела к Гектору вместе с едким запахом спирта. Несмотря на премиальность этой водки, она пахла как и любая другая. Кубики льда тренькали, ударяясь о стекло.
– Гектор… теракт? – Мария заметила темное отверстие на мышце, которую у спортсменов принято называть крылом.
– Без вопросов, Мария… – Гектор залил рану хлоргексидином; ручейки жидкости стекали до трусов. – Какого лешего в подмышке столько нервов!
– Гектор, может скорую?
– Нельзя, – он достал трамадол и вколол в плечо.
– Что значит нельзя, Гектор? Мне самой пулю доставать? Это ведь пуля, да?
Мария смотрела на занятого Гектора: тот закидывался таблетками и пил воду из-под крана, напоминая уличного пса. Она чувствовала себя абсолютно беспомощной.
– Ну прости, что беспокоюсь за тебя… – Мария стала ковырять свои свежие ногти. – А если бы я пришла с оторванной рукой, Гектор? Я бы пришла с оторванной рукой, наорала на тебя и попросила сделать вид, что все нормально. Как бы ты отреагировал? Смог бы обойтись без вопросов?
– Ранение сквозное, – Гектор достал из сумки несколько упаковок шовного материала. – Нужно только зашить.
– Смеешься? Я не умею, – ее брови потянулись к носу.
– Все умеют… – временная бодрость Гектора сменилась прежней сонливостью.
– А я не умею!
– Не волнуйся… Здесь хирургическая игла, у нее такой изгиб… что справятся даже… у кого лапки…
– Смешно! Ты понимаешь, о чем просишь? Это тебе не носки штопать, а я ведь и этого не умею, понимаешь?
– Ты меня любишь?.. – Гектор попытался посмотреть на Марию, но увидел их сразу три.
– Гектор!
– Тогда зашивай… Сначала с этой стороны, потом с той… Делаешь стежок, завязываешь… отреза… стежок, завязываешь, отре… отрезаешь…
– А завязывать как?
– Как шнурки… – Гектор закинул левую руку в ванну, а правую уложил на свою голову, выпячивая подмышку. – … Делай глоток… и давай… ты сможешь…
