- Валерий Валентинович хочет видеть вас у себя через пятнадцать минут, - говорит мне охранник.
Так быстро?
Я усмехаюсь, отворачиваясь от секьюрити - едва ли Сафонов считает меня за обычную девушку. Я всего лишь жена его врага. Со мной можно не церемониться.
- Дверь закройте, пожалуйста! – приказываю, передергивая плечами.
Да, жена врага, но я не ударю в грязь лицом.
Захожу в душ и запираюсь.
Сегодня мне нужно далеко не пятнадцать минут. Под глазами круги, простецкая уладка свалялась после поездки в госпиталь. В животе адская боль – так всегда бывает в первый день месячных.
Открываю полочку в ванной и понимаю, что емкость, в которой я хранила таблетки, пуста. Не иначе как муж тут побывал. Я не знаю, зачем Эдуарду это понадобилось. Проверяю другие ящики – вдруг что закатилось и нахожу только снотворное.
Таблеткам три года. У меня был короткий период бессонницы после того, как похоронили отца. Я встряхиваю баночку, прислушиваясь к тому как таблетки ударяются о пластиковый стенки. Ребус, который казался мне нерешаемым, еще пару минут назад вдруг становится более ясным.
Прикусываю губу. Сафонов не заслуживает того, чтобы я так его обманывала, шестым чувством понимаю, что он лучше Эдуарда и имеет право мстить.
Смотрю своему отражению в зеркале в глаза.
«Я. Жена. Его. Врага», - проговариваю мысленно.
Это значит, что он не отпустит меня и я не спасу Руслана.
Тогда я прихожу к очевидной идее. Мне нужен ужин. Я должна его очаровать.
Проходит точно больше отведенного мне времени, но я не собираюсь выходить, пока не буду уверена в себе.
Я очень давно так не одевалась и, по правде, не наводила такой лоск даже тогда, когда встречалась с Эдуардом. Мое сердце было разбито.
Только потом я узнала, что Эдуард добился этого, провернув кучу интриг. Последней были фотографии со свадьбы моего первого парня и его якобы честная переписка, где он за глаза поливал меня грязью.
Эдуард признался как любит тогда и предложил пожениться.
Тушь вздрагивает в руках и падает в раковину от нового стука охранника.
Они там угрожают выломать дверь, а я вглядываюсь в отражение, не узнавая себя. Ведь я почти забыла, как это, быть женщиной. В последний раз я приводила себя в порядок для светского вечера, когда, собственно, меня и бросили, унизив.
Полгода депрессии, полгода невероятно сладких ухаживаний Эдуарда. «Поживу в браке», - думала я: «Докажу себе и другим, что любима».
Кто же знал, что этим решением я буквально засовывала ногу в капкан?
- Эльвира Раилевна! – я вздрагиваю, потому что слышу голос Сафонова. – Борис, по его словам, пригласил вас уже пять раз! Так вы вообще не выйдете?!
Мне нечего сказать в свое оправдание, я держу в зубах заколку, делая последние манипуляции с прической, но даже если и могла бы, не стала бы посвящать мужчину в такие тонкости. Единственное оружие, которое у меня осталось – сразить его женскими чарами.
А об этом обычно вслух не говорят.
Дверь с треском слетает с петель. За ней олигарх. Он усмехается.
Я так и застываю, едва приладив на место заколку.
Сафонов в отражении скользит жадным взглядом по моим лодыжкам, коленям, бедрам, талии, плечам, затянутым в алый бархат, кивает как будто соглашаясь со своими мыслями.
А я только и делаю, что думаю о двери. Чем он это ее так? Я привыкла трепетно относиться к папиному наследству, но кроме этого Эдуард мне денег вообще не давал. Любой ремонт – моя проблема.
