— Два золотых — и все будет, — буквально засветился от желания услужить бармен. Вот только тишина в зале отчетливо намекала, что богатую с виду посетительницу собираются провести, причем самым наглым образом.
— За два золотых я у тебя неделю столоваться буду. — Неодобрительно нахмурившись, Зина с укором покачала головой и погрозила пальцем, прямо как расшалившимся внукам. — Нехорошо людей обманывать.
— Насчет недели ты загнула, — замахал руками мужик. — Ладно, четвертак — и все твое.
Тут Зинаида вспомнила, что раньше вроде как в подобных заведениях можно было и переночевать. Но само собой, сначала надо было выяснить уровень собственной платежеспособности, причем не привлекая внимания к висевшему на поясе мешочку из той же ткани, что и накидка.
Пришлось наглым образом использовать Барни, подув ей на ушко. Такса отреагировала ожидаемо — негромко рыкнула, напоминая хозяйке, что она против подобного обращения. Бармен напрягся и отвлекся. От остальных посетителей Зинаиду скрывала накидка, поэтому она свободной рукой быстро нащупала в мешке монетку и вытащила ее.
Золотой. Значит, судьба.
— Самую лучшую комнату, ужин сегодня и завтрак завтра, повкуснее.
— Как пожелаете! — Чуть потускневший бармен вновь угодливо засиял. — Эй, Марта! Проводи госпожу на второй этаж!
Выкатившаяся из недр кухни бойкая грудастая пышечка зыркнула на золотой, приосанилась и понимающе подмигнула:
— С засовом? Пойдемте, есть у нас одна, для особых гостей. Вам понравится.
Зинаиде иногда приходилось ездить по другим городам и спать не только в гостиницах, но и в отелях. Так что она была уверена, что ее уже ничем не удивить. Однако комната для особых гостей Зину поразила. В чем-то приятно: постельное белье хоть и застиранное, но свежее; покрывало штопаное, но чистое; полы помытые; стекло в окне мутноватое, но без размазанных по нему мух. Бодро прошмыгнувший вдоль стены таракан тоже выглядел внушительным жуком, а не мерзкой букашкой. А внушительные жуки имеют право бегать там, где им нравится.
Вот только в комнате не было ни туалета, ни рукомойника, ни даже однодверного шкафчика. Низко нависающий потолок, судя по пятнам, в дождливые деньки протекал. Заметив в углу большое ведро, Зинаида сначала решила, что это как раз под стекающую с потолка воду, потом подумала о другом, но тут Марта упомянула про ночной горшок под кроватью.
— А руки где мыть?
— Сейчас миску принесу. — Судя по недовольно поджавшимся губам, повышенную страсть к чистоте служанка осуждала. Но свое мнение предпочла не высказывать. Зато ворчливо посоветовала:
— На засов лучше сразу закройтесь, а то сейчас начнут приставать ловеласы всякие. — И, хитро заулыбавшись, подмигнула: — А вашему-то, может, знак какой подать? Выдавать, если спрашивать будут про даму в голубом, или как?
Зинаида, уже успевшая спустить на пол Барни, как раз развязывала накидку. Но от такого вопроса замерла, с недоумением глядя на Марту.
— А с чего такая уверенность, что должен появиться кто-то «мой»?
— Дык а как еще-то? Красивая, богатая и одна? Так не бывает. — Служанка покачала головой, насмешливо фыркнула и протянула с понимающим видом: — Или вы от мужа убегли?!
— От двух, — буркнула Зинаида, полюбовалась озадаченным выражением лица Марты и покосилась на дверь, ненавязчиво намекая, что пора бы уже нести ужин.
— От дву-у-ух? Шутите, что ли? — Служанка опять осуждающе поджала губы и вышла из комнаты.
