После того, как мы пару раз чуть не врезаемся в другие машины, я зажмуриваюсь. Старательно пытаюсь вспомнить какую-нибудь молитву, но в голову лезут исключительно матерные стихи Есенина. Приходится бормотать про себя именно их, чтобы сохранить спокойствие.
Через десять минут я с удивлением понимаю, что автомобиль паркуется.
— Приехали! — радостно говорит Веня.
Открыв глаза, я обнаруживаю, что мы въехали во двор аляповатого особняка с колоннами и бронзовыми львами у крыльца.
Бородач вываливается из машины и выдергивает из нее меня, придирчиво оглядывает.
— Волосы ей поправь, — подсказывает Веня, когда тоже выбирается из авто.
Бородач приглаживает мои волосы, одергивает на мне шорты.
— Вроде нормально все, — говорит он удовлетворенно, а потом толкает меня в спину. — Шагай.
Мы поднимаемся на крыльцо. Там нас уже ждет какой-то сухонький старичок миролюбивого вида. Он распахивает для нас дверь и широким жестом предлагает войти.
— Здравствуйте! — бормочу я на автомате (родители с детства твердили мне, что со старшими нужно быть вежливой).
Старичок не отвечает, смотрит на меня удивленно. Наверное, не привык к тому, что заложницы подают голос.
— Михалыч, а где хозяин? — спрашивает у него Веня.
— В гостиной, — отвечает тот.
Я оступаюсь, неудачно подворачиваю ногу. Все из-за шлепанцев: они у меня на небольшой платформе. Идти теперь немного больно, но мне не дают прийти в себя.
Тычками в спину бородач заставляет меня пройти холл и двинуться по коридору. Мы идем мимо вереницы одинаковых дверей, доходим, кажется, до пятой, и только потом мои сопровождающие останавливаются.
— Давай ты рапортуй, — говорит Веня бородачу.
— Чего это сразу я? — огрызает тот. — Твоя очередь.
— Вообще-то, я в прошлый раз отчитывался, так что теперь ты должен.
— Ага, конечно! Я до этого, между прочим, два раза подряд докладывал — бурчит бородач. — Так что и с тебя — два раза.
Я смотрю на них открыв рот. Их будто подменили, вместо суровых амбалов передо мной два нашкодивших детсадовца, которые боятся получить втык от воспитательницы.
Бандиты замечают мой интерес и тут же меняются в лице, снова становятся деловыми и серьезными.
Веня делает глубокий вдох и, пару раз стукнув в дверь согнутым пальцем, ее распахивает.
Комната за дверью довольно уютная. Пол ее устилает пушистый белый ковер, вдоль одной из стен стоит стеллаж с книгами. Посреди комнаты расположен диван, а перед ним маленький столик. На диване, положив ноги на столик, сидит мужчина в майке и рваных джинсах. В руке он сжимает стакан с чем-то золотисто-коричневым.
Когда мы вваливаемся в комнату, на лице мужчины проступает удивление. Он довольно долго пялится на меня, а потом становится ужасно раздраженным, спрашивает:
— Кто это?
— Специалист, — блеющим тоном отвечает Веня.
Мужчина смотрит на него с укоризной.
— Ты уверен?
— А я говорил тебе, — тихо ворчит бородач, испепеляя Веню взглядом.
Веня бухает свою клешню мне на плечо. Она у него такая тяжелая, что у меня даже колени подгибаются.
— Василий Юрьевич, она это, — говорит Веня. — Я все проверил.
Мужчина в джинсах снова смотрит на меня. В глазах его откровенная неприязнь и недоверие. Я помалкиваю — раздумываю, чего бы такого ляпнуть, чтобы отпустили.
— Ты — Татьяна Кольцова? — наконец спрашивает мужчина в джинсах. По всей видимости, он и есть хозяин особняка, тот самый Василий Кузнецов, о котором мне говорили по телефону. — Ты специалист по пиару?
