— Потом покажу, — отмахнулся Жиль. — Ты вот лучше скажи — белую розу ж лучше подарить девице?
— Наверное, — пожал плечами тот, балбес никому ничего не дарил.
Даже из чужих садов не таскал, подобно помянутому Саважу.
— Тогда это тебе, — Жиль протянул розу Жакетте. — Пристрой куда-нибудь. Куда там девают розы — в шапку, в причёску, ещё там куда.
Жакетта ойкнула, напоровшись на шип, облизала руку и спрятала нос в цветке. Судя по всему, она была довольна. Можно повторять.
— Сейчас добудем ещё одну. Не белую. Экзотически красивую, — сказал Жиль и протянул руку.
Роза образовалась, но она была голубая. Вот прямо голубая — очень нежного оттенка, как глаза Жакетты.
— Где вы их берёте? — почти простонал де ла Мотт. — Тоже хочу так!
— Потом, — отмахнулся Жиль. — Где беру — там уже нет. Наверное.
Этот цветок подойдёт для Катрин. Для его интереса снова нужна другая. Надо конкретизировать условия задачи.
Третий вариант получился бордово-красным и оказался крупнее первых двух. Да, с этим уже и подойти не стыдно.
Впрочем, манёвр был сложносоставным, и зять-маршал, наверное, оценил бы. Потому что сначала Жиль прошествовал к сестрице Катрин и осчастливил её промежуточным результатом эксперимента, а потом уже подошёл к объекту своего интереса.
— Приветствую вас, прекрасная госпожа Мадлен. Вы знакомы с моей дочерью? Её зовут Жакетта. Это её жених, виконт де ла Мотт. Виконт д’Аккарен — мой человек. Возьмите, этот цветок для вас, — Жиль поклонился как мог учтиво, он вообще никогда не забивал себе голову всеми этими поклонами и прочей чушью.
Но ведь понадобилось же!
Госпожа Мадлен сделала изящный реверанс и приняла розу — с улыбкой.
— Благодарю, ваше высочество. Очень красивый цветок.
И снова опустила взгляд в пол. Жиль уже был готов брать её под руки и вести куда-нибудь, чтоб хоть как-то разговорить, но распорядитель торжества объявил, что сейчас немного танцев, а потом торжественный ужин. И первый танец по традиции — павана.
Отлично, просто отлично! Павану он вышагает, тут нет ничего сложного.
Жиль оглядел своё войско и обнаружил, что хитрец де ла Мотт уже сбежал и вместе с Жакеттой становится в колонну.
— Госпожа Мадлен, вы составите мне пару на этот танец?
— Вы… готовы танцевать? Ваша нога позволит вам?
— Позволит, — ответил он так, чтобы пресечь все возможные разговоры.
Вот ещё, про ногу его болтать! Нога и нога, он ходил этой ногой по таким местам, что всем бы здоровым добраться без потерь.
Д’Аккарену не повезло — он остался сторожить посох Жиля, цветок госпожи Мадлен и лавку.
12. 11. Говорите, праздник?
Мадлен едва вынесла сборы на праздник — да что это такое, в самом-то деле!
Принцесса Катрин прямо с утра прислала некую госпожу Онорину — даму средних лет в идеально накрахмаленном чепце, её чёрные глаза на круглом лице смотрели строго и требовательно. Она оглядела Мадлен, будто Мадлен была куклой, позвала Одиль, привлекла ещё каких-то служанок и начала распоряжаться — ванну воды, принести то и это, и прочее.
Мадлен отмочили в нескольких водах — и просто в воде, и с каким-то молочком, и с травами, и она уже даже не понимала, с каким дьявольским зельем. Но надо отдать даме должное — она знала, что делала: кожа Мадлен стала необыкновенно мягкой, пахла приятно, а все лишние волосы всё равно что сами убрались. Тьфу, это-то зачем, там-то кто на неё вообще смотреть будет?
Потом Мадлен уложили на кровать, сказали закрыть глаза и положили на лицо пропитанную чем-то пахучим ткань, у неё даже голова заболела от запаха. Она попробовала сказать об этом госпоже Онорине — но та только отмахнулась, пройдёт, мол, ничего страшного. И потом ещё намазала чем-то лицо и отдельно — веки.
