Правда, Анжелика глянула на него сурово и сказала — чтоб даже и не думал даму заставлять или привораживать. Говорит, мол, что если крутой — так пусть идёт и ухаживает, сумеет очаровать — будет его, ну а не сумеет — сам дурак. Вот прямо этими словами и сказала, паршивка такая. А супруг её, брат потенциальной невесты, только стоял рядом, посмеивался и кивал — правильно, мол, говорит, Мадлен у нас хорошая, принуждать её ни к чему не нужно, а более всего — к замужеству. И поскольку тот Саваж обещался с сестрой поговорить, то Жиль подумал и согласился.
И даже согласился дать магическую клятву, что не будет принуждать и привораживать. А сейчас уже думал — не поторопился ли? Может, обошлись бы без той клятвы — ну, как-нибудь?
Правда, вышло всё не так, но когда оно выходит так? Помянутый Саваж получил два арбалетных болта в спину при штурме замка Безье — родственные отношения бывают весьма сложными и запутанными. И выжил только благодаря тому, что его ближайшие друзья — дети герцога Фаро, и один из них — искусный портальщик, он и переправил умирающего к тамошним целителям практически мгновенно. А целители там отличные.
Но Жилю-то пришлось справляться самому!
Он заглянул в гости к родичам — посмотреть на даму, что она из себя представляет-то? Дама оказалась на вид очень молода, даром что три дочери, стройна и хорошо сложена, выглядела скромно и строго, глаз не поднимала, и разве что из-под чепца торчал завиток медно-рыжих волос. Откровенно говоря, в ней не было ничего особенного. Но почему-то Жиль думал о ней целый вечер, и потом ещё половину ночи и всё утро — прежде чем решиться на разговор.
Решился, называется. Вдовушка глянула сурово — ему, правда, показалось, будто обожгла — и сказала, что не думала пока о повторном замужестве. Что ему оставалось? Только попросить не отказывать ему сразу и в лоб, а дать, что называется, шанс. Позволить навещать её и беседовать с ней. И потом, позже, спросить ещё раз. На это уже ей было нечего возразить, она и не возразила, вздохнула только. И сестрица Катрин утверждает, что нет там никакого поклонника, это у неё самой что-то в голове. Эх, женщины, вечно у них что-то в голове.
Жиль вдруг понял, что не знает — а что им вообще надо-то, женщинам? Он ещё не стар, сорок шесть — это не старость, особенно для мага. Зятю-маршалу за шестьдесят, а его старым никто не назовёт. Что лыс — ну, так вышло, мог бы быть золотистым блондином вроде любого из племянников Вьевиллей, да и был — до определённого момента. Хром — ну тоже невелика беда, верхом-то ездит, как дай бог всякому здоровому. И то Жакетта, его золотая девочка, ему ногу неплохо подлечила, можно на неё опираться почти без боли и иногда — даже без посоха.
Да и вообще, он принц и Роган. И уже не первая такая вот особа ему — ему! — отказывает, и даже не вторая — он-то знает, что на самом деле Анжелики де Безье было две. И ни одной он не глянулся. И теперь вот ещё госпожа Мадлен.
Эх, шла бы речь о паре ночей — не посмотрел бы на запрет, воспользовался бы магией, хоть бы в самом начале. Но он-то хочет не на пару ночей, да и госпожа Мадлен ему, откровенно говоря, приглянулась, с ней бы попробовать по-настоящему.
Значит, придётся понимать, как оно вообще, когда по-настоящему.
____________
4. 3. Почему она?
Мадлен не могла уснуть до полуночи — думала о странном предложении Жиля де Рогана. Откуда на её голову взялся один из первых вельмож королевства? Где подвох? Потому что поверить в то, что она заинтересовала его сама по себе, не выходило никак.
