Как-то раз, почти перед самым отъездом мы решили сфотографироваться у местного фотографа с маленькой обезьянкой. Это была наша первая общая фотография. Когда мы ее получили, мы сели на скамеечку, чтобы посмотреть на нее повнимательнее. Женька, не поднимая глаз, вдруг взял меня за руку и сказал:
– Давай, когда приедем в Москву, сразу пойдем и подадим заявление, – я чувствовала, как он волновался – голос его не выдавал, но рука сжала мою так сильно, что мне показалось, я уже не смогу разжать свои пальцы. Но я тоже заволновалась и сидела и просто молча смотрела на Женю. Он мой будущий муж? Мы будем вместе «пока смерть не разлучит нас»? – пришла в голову строчка из какого-то иностранного фильма. Я думала о всей той огромной жизни, которая нас еще ждет впереди.
– Пойдем? – Женя переспросил, слегка тряхнув рукой, в которой была все также крепко зажата моя. Я перестала думать о будущем.
– Да, да, пойдем, – покивала я головой. Мы встали и пошли, Женя не выпускал мою руку, другой рукой я держала фотографию и иногда поглядывала на нее сверху вниз, представляя нас на ней в свадебных нарядах. Обезьянка при этом все также сидела у нас на руках. Меня это не смущало.
* * *
Палыч меня тоже пытается приобщить к водке, но я не пью. Итак, бог ума не дал особенного, так еще если выпью, совсем плохо соображаю. Встретил тут на днях нашу училку по физике. Она посмотрела на меня, как на больного и сильно заразного и говорит: «Ну что, как живешь-то? Устроился куда-нибудь?» Я гордо ей: «Электрик я, в ЖЭКе. Так что если что, зовите, лампочку вкручу». Она от меня шарахнулась, попрощалась и пошла дальше. Но я как-то на учителей зла не держу. Они сами убогие. Денег нет, все обтрепанные какие-то. А одноклассничков как встречу – они все норовят обидеть. Девки вообще гулять со мной не хотят. Не вышел я им мордой и умом. А я может и не вышел, но тряпочку-то с кровью кинул в другом районе, не где по голове Ольку тюкал. А живу и вовсе в другом месте!
Весь месяц прошел в каком-то угаре. Мы дружненько готовились к свадьбе – кроме нас с Женей, оказывается жениться собрались и Машка с Эдиком. Бедный студент дозрел до того, чтобы сделать ей предложение, отказываться она, ясное дело, не стала.
Родители были заняты поиском приличного ресторана и закупкой нескоропортящихся продуктов. Все возможные заказы на работе выгребались ими подчистую, все спиртное закупалось и складировалось на балконе, банки складывались под кровать, кульки с конфетами рассовывались по шкафам. Женьке шили в ателье костюм, я бегала со своим свадебным талоном по магазинам и мерила, мерила, мерила. Туфли купились как-то сразу, с платьем были проблемы.
Машка выходила раньше меня почти на целый месяц, они втихую подали заявление до ее отъезда на отдых с родителями. И теперь до сентября им надо было успеть то, на что у нас было все-таки на тридцать дней больше.
Тем не менее, они умудрились в этот же срок, помимо подготовки к свадьбе, сделать ребенка, и Машка плюс ко всем сложностям плохо себя чувствовала. Ее тошнило, ей все время хотелось спать и единственное, что успокаивало это то, что купленное платье должно еще будет на нее налезть.
Мысль о том, что вследствие всех вышеописанных событий, может случиться ребенок, начала периодически посещать мою голову. Мы старательно покупали презервативы, но проблемы было две: первая – они не валялись всюду, на всех прилавках, выполненные в самых разных модификациях; мы их доставали через мою однокурсницу, у которой мама работала в аптеке, вторая – мы, честно говоря, порой в пылу страсти просто забывали использовать их по назначению. Когда заходил на эту животрепещущую тему разговор, Женька спокойно говорил:
