Много раз мне повторяли, что шахматы, баскетбол и теннис совсем не девичьи занятия. Девчонкам стоит увлекаться чем-нибудь другим. Я была не готова навсегда расстаться со своими хобби, но все-таки свела матчи и партии к минимуму.
Мне неоднократно говорили, что у меня никогда не будет детей: «Куда в твоем-то возрасте, какое, к черту, ЭКО?!» – и я почти смирилась.
Почему-то мне не приходило в голову, что для меня могут не работать эти формулировки. Может быть, для кого-то они верны, а для меня неприемлемы. Но тогда я с ходу примеряла чужие представления о жизни на себя. Мне было достаточно весьма спорных аргументов: так все делают, об этом все думают, кругом об этом говорят…
За три сеанса Володя донес до меня то, что я не могла понять долгие годы. Я начала думать сама и наконец-то осознала: мне можно.
«Мне можно» – та идея, до которой я бы сама не дошла. Хотя все было предельно просто. Когда живешь чужими ожиданиями, делаешь все для кого-то, а не для себя, то фактически садишься в клетку, где вместо прутьев – чьи-то желания и представления о тебе. На клетку могут приколотить таблички «идеальная жена», «мать года» или «лучший работник месяца», но стоит ли оно того, когда ты взаперти?
Я освободилась, когда осознала: мои желания и есть основа моей жизни, они – это я. Точнее, когда Володя Нужный натолкнул меня на эту мысль.
Почти до сорока лет меня съедало изнутри ощущение, будто я ненормальная. Не в медицинском смысле, а в самом заурядном. Как девчонка, которая единственная во всей школе взяла и выкрасила волосы в розовый. Нетрудно вообразить, как на нее будут коситься одноклассники и какими словами называть учителя.
Благодаря работе с психологом я поняла: мои увлечения, цели и мечты абсолютно нормальные. Ненормальным было мое к ним отношение. Я была зомбирована бесконечными «можно», «нельзя» и «должна», поэтому выстроила искусственные рамки и пыталась в них существовать. Именно существовать, а не жить. Я ведь отказывалась от всего, что мне нравится и чего хочется. Такое время сложно назвать полноценной жизнью.
Почему-то я считала, что нежелание готовить обеды означает, что я буду кошмарной женой. Любовь к спортивным играм делает меня мужеподобной. Безумная увлеченность собственным делом отменяет тот факт, что я хочу найти вторую половину, стать мамой, обрести женское счастье.
И ведь я совершенно точно не самый большой на свете оригинал со своим теннисом и баскетболом. Мои хобби не были потенциально опасными: я не хотела разводить ядовитых змей или экзотических насекомых, которые убивают одним укусом.
Но есть норма – девочка должна любить вышивание и танцы, а я от этой нормы отличалась. И даже минимальное отклонение вызывало неприятие окружающих.
Я не придумала ничего лучше, как сидеть в тупике. Я не могла вести себя так, как хочется. И я страдала. Я пыталась заслужить одобрение и тоже не приходила к желаемому результату, получала от кого-нибудь плюсик, но страдать не переставала.
С нашей первой консультации с Володей прошло восемь лет.
Мне можно не варить борщи, и это никак не влияет на мою семейную жизнь. Мне можно обсуждать с мужем по вечерам деловые вопросы, и такое времяпрепровождение мы оба считаем прекрасным. Мне можно заниматься бизнесом, сломя голову носиться по баскетбольной площадке, и у меня трое детей. С ними, кстати, мы тоже любим побегать и поиграть.
