виноват. Если бы я вдруг не увидела нас со стороны, не полезли эти мысли о наших отношениях… Вроде бы тут дело во мне, но… с другой стороны, он мог бы понять!
Почувствовать, что я уже «не здесь»… Что что-то пошло не так… Теперь я ощущала себя… несколько ущемлённой и обиженной, ведь оргазм гораздо приятнее получать, чем симулировать…
Дверь ванной открылась, и я, увидев Зимнего на пороге, невольно залюбовалась. От него исходила такая мощная мужская энергетика! С мокрых волос на тело спадали
капельки воды, оставляя на коже полупрозрачные дорожки, которые терялись в складках махрового халата. Костя взглянул на меня с явным обожанием, и я почувствовала, как негативный осадок растворяется.
А потом он лёг со мной рядом и обнял сзади, повторяя мою позу. Подушечки его пальцев нежно прикоснулись к плечу и медленно заскользили вниз по руке.
– Тебе было хорошо? – прошептал он, наклонившись к уху и нежно целуя в мочку.
– Ты разве не почувствовал? – улыбнулась я, приподнимая голову и стараясь, чтобы ответ звучал как можно более естественно.
Я не хотела, чтобы он знал о моих душевных терзаниях. Не хотела сейчас говорить с ним ни о чём серьёзном, снова выяснять отношения. Не давая возможности Косте сказать что-то ещё, я перевернулась к нему и потянулась к губам. На этот раз поцелуй не был страстным, зато очень нежным.
Потом я свернулась в клубочек, словно кошка, а Костя снова обнял меня и долго гладил кончиками пальцев по спине и бедру, рисуя на моей коже какие-то замысловатые узоры. От его прикосновений в теле разлилась приятная нега. Так мы лежали, наслаждаясь атмосферой спокойствия и умиротворения.
Костя очень быстро провалился в сон, ко мне же он никак не шёл. Ещё долго я слушала, как глубоко и ровно дышит мой мужчина, как мерно стучит его сердце, как плавно вздымается и опускается грудь.
Мой мужчина… А могу ли я считать его своим? Имею ли право влезать в чужую семью?
Эти сомнения одолевали меня постоянно. Стоило мне отпустить свои мысли, и они, словно гигантские пауки, поселившиеся в моей голове, тут же начинали плести липкую паутину из чувства вины и обиды.
Какое-то время я пыталась бороться с ними и бессонницей. Сначала я боялась пошевелиться, чтобы не разбудить Костю, но постепенно тело начало затекать в статичном положении. Наконец, я поняла, что уснуть так вряд ли удастся, поэтому осторожно сняла с себя руку мужчины и выскользнула из его объятий. Костя зашевелился и изменил позу, но не проснулся.
На цыпочках я прокралась к шкафу и вытащила оттуда аккуратно свёрнутый мягкий халат. Накинув его, я спустилась в большой холл с камином и… вздрогнула от неожиданности.
На кресле, спиной ко мне, сидел крупный широкоплечий мужчина.
«Кто это?!» – подумала я, лихорадочно соображая, что делать. Внутри всё сжалось, а по спине моментально пробежал холодок. Картинки недавно пережитого кошмара заплясали перед глазами.
Рука сама потянулась к массивной бронзовой скульптуре, которая стояла на постаменте у входа.
Услышав мои шаги, мужчина резко поднялся и повернулся так, что я смогла
увидеть его лицо.
И тут рука моя замерла, а мне стало невероятно стыдно за подобную реакцию.
Передо мной стоял всего лишь… водитель Зимнего.
– Олег?! – удивилась я. – Ты… разве не должен быть дома?
– Константин Маркович просил сегодня остаться, – официальным тоном сообщил водитель, в один момент вытянувшись по струнке. – Сказал, что может быть вам потребуется выехать ночью.
