– Хорошо, что в моих жилах течёт холодная английская кровь, – сказала она себе, – это убережёт меня от безрассудства. Конечно, я выйду замуж только за достойного приятного человека, честного человека, которого можно любить. Хотя, по правде говоря, не думаю, что я в него влюблюсь, он просто мне понравится.
Всё ещё лежа в постели, она вдруг расхохоталась.
– Как возненавидела бы фройляйн Поль Теккерея, если б узнала, что именно он убедил меня отказаться от университета!
Тут она окончательно решилась. Чтобы испытывать женскую силу, нужно же оставаться женщиной во всём и до конца. Именно о такой совершенной женщине и писал Теккерей.
– А что там фройляйн Поль говорила об огранке алмаза? Что ж, я не отказываюсь превратиться в бриллиант. Только пусть меня гранят в Англии или Франции, хочу оказаться подальше отсюда. Что они там говорили о больной даме, которой нужна компаньонка, чтобы сопровождать её в путешествии?
Ум Клары, окрылённый принятым решением, заработал с удвоенной силой. Не прошло и пяти минут, а она уже всё продумала. Она пойдёт завтра в офис редакции, узнает адрес английской дамы и займёт должность, для которой Ида Ридл была сочтена неподходящей. Она не боялась трудностей путешествия, тем более что проезд в Англию будет бесплатным. Она не боялась заблудиться или потерять саму даму. Её даже не пугала перспектива оказаться в незнакомой стране без пенни в кармане. Англия? Разве это не родина её отца? Значит, и ей она не чужая. Как часто ей хотелось увидеть страну, чьи общественные институты и гордая независимость всегда вызывали в ней симпатию. Продажа немногих драгоценностей, которыми она владеет, позволит ей продержаться первые несколько недель. Будет нетрудно найти подходящее место, она уверена, ведь иностранные языки теперь так востребованы, «а я бегло говорю по-немецки и по-французски, и английский я не забыла! В конце концов, это здорово, что я неплохо образована, и спасибо дорогой баронессе за это!»
Горечь ушла из её воспоминаний о покровительнице, и Клара была этому очень рада. Более сильная натура простила более слабую, немного презрительно, но от всей души.
– Не успею продать последний браслет, – подумала Клара весело, – как уже, десять к одному, найду место.
Больше она не переживала. Некоторая радостная бесшабашность, самоуверенная надежда на лучшее, присущая богеме, и которую она, видимо, унаследовала, взяла в ней верх над другими чувствами. С одной стороны была она, бедная и одинокая, с другой, – ей противостоял целый мир, всегда безжалостный к слабым. Она трезво оценивала ситуацию и чувствовала в себе достаточно силы, чтобы вступить в борьбу, она даже жаждала теперь оказаться в гуще схватки. И это несмотря на ряд мучительных воспоминаний – о скудных обедах, об отсутствующих ужинах, рваном постельном белье, очаге без огня, – достаточных, чтобы бедность её страшила, будь у неё более слабые нервы, эти воспоминания раздавили бы её, но они лишь прибавили ей решимости сражаться за место под солнцем. Не то, чтобы она недооценивала грядущие трудности, но она верила в себя.
Когда настало время рассказать обо всём фройляйн Поль, дела представились не в таком радужном свете. Клара и не предполагала, что разочарование, так явно отразившееся на квадратном смуглом лице, ранит её так сильно.
– И это после всех моих надежд!
Но дальше этих слов упрёка она не пошла. Ибо фройляйн Поль, наученная жизнью, с первого взгляда могла отличить человека, принявшего бесповоротное решение.
