– Ещё чашечку, пожалуйста, – сказала она слуге, ибо решилась на попытку. Глупо, скорее всего, чай может пролиться, и что ей за дело до этой старой дамы; Бекки Шарп, уж конечно, не одобрила бы такое смешное донкихотское побуждение, учитывая, как мало шансов на то, что у дамы в лиловой шляпке есть хоть какое-то состояние; но если Клара поддавалась порыву, логике приходилось отступать.
Как ей удалось проложить путь сквозь толпу, с полной чашкой в одной руке и тарелкой сэндвичей в другой, она так и не поняла. Она уже начала спускаться по ступенькам террасы, как это произошло. Наступив на подол платья, она споткнулась, чашка опасно накренилась и опрокинулась бы наземь, если б не была оказана своевременная помощь.
Спасителем оказался довольно крепкий юноша в костюме для езды на велосипеде.
– Послушайте! Так не пойдёт, – непринуждённо обратился он к ней, подхватив чашку с блюдцем. – Что это вы делаете?
– Насыщаю голодных, – взглянув ему в лицо и найдя его приятным, сказала Клара. – По крайней мере, пытаюсь.
– Где голодные?
– Вон там, под кедром. Видите бедную старую даму в лиловой шляпке?
– Без помощи вам туда не добраться.
– Так помогите, – сказала Клара, смеясь.
– Это я и собираюсь сделать. Раз уж эта чашка оказалась у меня в руках, мне остаётся только вручить её вашей тёте, …или бабушке?
– Ни то, ни другое. Я с ней незнакома, но уверена, ей хочется чаю, а так как я сама уже выпила чаю, то настроена милосердно и хочу помочь тем, кому это не удалось. Хотя опасаюсь, что, если будем и дальше так расплёскивать чай, в чашке останется не больше половины ко времени, как мы доберёмся до кедра.
Они бок о бок спускались по ступенькам, Клара с тарелкой сэндвичей, её новый знакомец судорожно балансировал чашкой, держа её обеими руками, и они разговаривали так, словно были давно знакомы. Кларе и правда казалось, что она уже встречала раньше этого молодого человека; было что-то смутно знакомое в его широком кирпично-красном лице и дружелюбной улыбке. Он не был красивым, зато был трогательно юн; она приняла бы его за откормленного школьника, не будь он слишком рослым для этого. Даже то, что он забыл представиться, показывало, насколько девственны его представления о благопристойности; несмотря на это, он мог бы быть довольно забавным товарищем.
Обладательница лиловой шляпки, переполненная недоверием и благодарностью, лишь неуверенно смеялась, когда два самозванных ангела милосердия объяснили ей цель своей миссии. Заметив её смущение, Клара решила за лучшее поскорее удалиться, было бы невежливо остаться стоять и наблюдать, как старушка выливает расплескавшийся чай из блюдца обратно в чашку, что ей, очевидно, страшно хотелось сделать.
– Что мне делать с оставшимися сэндвичами? – спросила Клара своего товарища, её глаза смеялись. Хотя миссия была выполнена, молодой человек, с которым она так неформально познакомилась, и не думал покидать её. «Бедный малыш явно боялся, что я оставлю ей всю эту гору сэндвичей, так что мне пришлось пощадить её и унести их. Теперь, похоже, я прикована к ним на весь остаток дня».
– Выбросим их за этими рододендронами! – беззаботно сказал упитанный юнец.
Но совесть Клары возмутилась.
– Кто-то должен их съесть. Где-то здесь есть птичий вольер. Мы отнесём их птицам.
Её спутник явно обрадовался.
– Блестяще! Я знаю, где вольер. Сюда!
Он с готовностью направился в малолюдную аллею.
