Улыбка спадает с его лица так же внезапно, как и появляется.
— А что? Вполне себе нормально. С голодухи вот так заходит, — показываю большой палец вверх, бросая взгляд на поднос с аппетитной, переливающейся как драгоценные камни икрой. Обожаю. Душу готова продать за икру. Вот получу зарплату и куплю на все деньги… баночку. По нынешним ценам на большее и не хватит.
— Угощайтесь, не стоит стесняться. Нам голодный обморок не нужен, — Владимир вдруг подвигает ко мне тарелку. В нос ударяет запах, от которого рот наполняется слюной.
К черту гордость. Тянусь рукой к тарталетке, зажмуриваюсь и кусаю. Мама дорогая… это что-то неземное!
Проглатываю и тянусь еще к одной… а этот день не такой плохой, каким показался мне с утра... Тарталетки не кончаются, а икра как из рога изобилия! Ешь, не хочу!
Довольная как слон, в очередной раз протягиваю руку, но, вдруг, понимаю, что тарелка с тарталетками опустела. Более того, пуста и соседняя тарелка, на которой было ассорти из нарезки, бутербродики и канапе.
Я что, все это сожрала?! Корсет внезапно начинает давить, а в животе разыгрывается настоящая битва деликатесов. И судя по ощущениям колбаса побеждает в схватке с икрой.
— Ой… кажется, я переела!
— Ничего, вам на пользу.
— Не уверена… Мне бы это… ну, в дамскую комнату. И побыстрее, — хватаюсь за живот. Теперь уже по-настоящему.
— Не велено вас выпускать, — строго говорит Владимир.
— Что же делать? А если мне очень надо? — вскакиваю. Живот урчит так громко, что становится не до смеха.
— Накормил на свою голову! — бормочет Вова, поглядывая на дверь.
— Никто ничего не узнает, просто отведите меня куда следует! — складываю ладошки в позу молящегося и делаю печальные глаза. Сыграть лучше вряд ли получится — я действительно очень хочу посетить заведение. И если Владимир окажется таким же бессердечным, как и его «хозяин», то мне придется превратить цветочный горшок в ночной.
— Вова, не рискуйте здоровьем и психикой. Уверена, она у вас и так расшатана… Работа нервная.
— Ага. Не то слово, — дергается.
— Владимир, просто откройте дверь! Иначе я за себя не отвечаю! — на этот раз угрожаю, согнувшись, насколько позволяет затянутый корсет.
— Черт с ним, идем, — поспешно выпроваживает меня в коридор. К счастью, я заприметила уборную заранее. Едва успеваю добежать. Наверное, икра попалась просроченная. Сэкономили, богатеи. Ну я им выставлю счет за лекарства и моральный ущерб…
Ох. Отпустило. Вроде бы.
— Так. Теперь можно и подумать, как поступить, — бью себя по щекам. Холодная вода из крана возвращает румянец и делает голову светлее. Но мое облегчение длится недолго.
— Ага… Вот, где невестушка прячется! — за спиной тоненький голосок какой-то фифочки. Оборачиваюсь и вижу перед собой девицу в красном платье. Лицо такое, словно я задолжала ей миллиард баксов.
— А ты что, следила за мной? — поднимаю бровь.
— Ты, дрянь такая, моего жениха увела! — вместо ответа цепляется мне в волосы. На секунду даже не успеваю понять, что вообще происходит. — Он на мне жениться должен был! А не на тебе! Жучка крашеная!
— Сама такая! — отбиваюсь, стараясь стряхнуть разъяренную особу со своего платья.
— Я его целый год окучивала! Я! А ты заграничная выскочка вообще ни к месту! Что в вашем забугорье нет женихов? Повадились наших забирать! — орет.
Ничего не понимаю, но разбираться некогда. Надо срочно охладить ее пыл. Задеваю рукой гибкий излив крана и направляю на истеричку. Девица охает от неожиданности, захлебываясь новой порцией претензий, вперемешку с ледяной водой из крана.
