- Похожа, - решила ведьма, - идем!
Отец хотел было возразить, но суровая толпа угрожающе качнулась вперед. Испуганная Ивимка разревелась и прытко юркнула за широкую спину маменьки.
- Что ты опять задумала, карга? - проскрипел Томас сквозь зубы, - Изыди, не пугай детей!
Юминия не удостоила его ответа. Смело подошла почти вплотную и перехватила недоумевающую Аэлишу за свободную руку. С несвойственной для тощей фигуры ведьмы силой дернула девушку на себя.
Удивительно, но отец отпустил. Аэлиша беспокойно оглядывалась, семеня за шедшей впереди Юминией. Дорога вела на центральную площадь, но зачем и кому Аэлиша там понадобилась? И что значит это странное "похожа"? На кого? Одно было хорошо: ее семейка не смела подойти ближе, хоть и упрямо тянулась вслед за всеми.
- Женишка высматриваешь? - пробормотала вдруг Юминия.
Девушка от неожиданности сразу и не нашла, что ответить, ведьма же расценила ее молчание по-своему.
- А он по тебе уже заскучал, на площади трется. Поцелуешь-то хоть красавца своего?
Аэлишу передернуло от отвращения. Перед глазами встал образ «красавца» Миррока и его лошадиных зубов. Заметив гримасу отвращения на ее лице, ведьма вновь хрипло рассмеялась. Острые ногти больно впились в Аэлишину ладонь, и Юминия зашагала еще быстрее.
Дорога пошла в гору, выводя их к главной площади, на которой уже собралось едва ли не полдеревни. В дрожащем от зноя воздухе висело напряжение. Люди были измученны жарой и от того злые. Ведьма прытко подвела Аэлишу к помосту, с которого обычно делались объявления о новостях, будь то громкая казнь в столице или новость об очередном бастарде императора.
Еще раз обернувшись на столпившихся людей, Аэлиша начала неуверенно подыматься. Следом, словно бойкая молодка, взобралась Юминия. Махнула кому-то рукой, и к ним подтолкнули еще двух девушек: Жанну, дочку запойной ткачихи Меланьи, нагулявшей дитя неизвестно от кого, и сироту Нельгу. Девушки были ровесницами Аэлиши, на этом похожесть, о которой толковала ведьма, заканчивалась. Нельга была довольно высокой и очень худой, с двумя приличными и по толщине, и по длине льняными косами и по-детски круглыми голубыми глазами. Жанна пошла в мать - смуглая, черноволосая и крепенькая. Аэлиша же могла похвастать крупными медно-рыжими кудрями и карими глазами, рост ее был средним, а худоба не казалась столь болезненной, как у Нельги.
По испуганному и недоуменному виду девушек Аэлиша догадалась, что они тоже не понимают, ради чего их привели сюда.
Юминия еще раз внимательно оглядела их троих и удовлетворенно кивнула своим мыслям, а потом развернулась к толпе.
- Жители Ламорны! – неожиданно громкий голос ведьмы заставил девушек одновременно вздрогнуть, - Еще несколько дней такого пекла - и посевы превратятся в ничто!..
Народ хмуро молчал. Юминия озвучивала прописные истины. Благополучие целой деревни висело на волоске.
- ...Нас ждет голод! А вместе с ним болезни и мор! Мы…
- Стойте! Стойте!
Спотыкаясь через шаг и путаясь в длиннополой рясе, к ним спешил старый священник Адам. Распихав в стороны недовольно ворчавших людей, он подобрался к самому помосту и поспешил вскарабкаться на него.
- Ты! – узловатый палец обвиняюще ткнул в Юминию, - Ведьма! Еретичка! Что за паскудство родилось в твоей терзаемой демонами, голове?!
Козлиная бороденка священника тряслась от плохо скрываемого гнева. В ответ ведьма расхохоталась, запрокидывая голову. Худые ее плечи вздрагивали и мелко тряслись.
