Жестокие забавы - страница 7

– Балдошку позвать? – осторожно спросил он.

– Мне надоела эта мерзавка! Вчера осмелилась примерять моё французское платье без спроса! – встрепенулась Наина. – Впрочем… если она обернется таким же добрым молодцем как ты….

Буланчик громко втянул ноздрями, пропахший пыльной канцелярщиной воздух Солидного учреждения и послал зов.

Не прошло и получаса, как она явилась. Конечно, Балдошке не составило никакого труда обернуться молодым крепким парнем…. Впрочем, именно в тот день неукротимый дух противоречия, побудил чертовку принять облик деревенского увальня с колоссальных размеров половым органом, тупого и совершенно неискушенного в любовных играх, этакого былинного персонажа.

Капризная хозяйка осталась довольна своими помощниками. В тот вечер Василий Александрович не услышал обычных упреков в излишнем пристрастии к креплёному пиву.

– Вадик! – сказала Валюшка проникновенно. – Ты очень нужен нам с Лилией! Речь идет о нашей карьере, речь идёт о деньгах, сынок!

В интонации мамы Вадимчик услышал с трудом сдерживаемое рыдание.

Преданный сын и друг недолго собирался, и не тратил время на утирание слёз на лицах любимых женщин. Он, парень резкий, решил сразу взять быка за рога. Прыгнув в «Форд Мондео», купленный ему в прошлом году Лилией Гиацинтовной, Вадимчик понесся в дачное поселение со странным названием «Розовый поселок».

Несмотря на позднюю уже осень и будний день, Вадимчик надеялся застать там компанию собутыльников во главе с дедом Серкевичем.

Дед Серкевич председательствовал в правлении садоводческого товарищества «Розовый поселок». Впрочем, ни роз, ни прочих садовых культур в садоводческом товариществе не наблюдалось. Небольшой поселок, в сотню домиков, примостился на краю леска, неподалёку от недальнего столичного пригорода. С противоположной стороны поселение обрамляла шоссейная дорога.

В одной из жарко натопленных «летних кухонь» привольно расположилась за рюмкой чая тёплая компания давнишних собутыльников. Кроме деда Серкевича здесь присутствовали Болт, Жиянбой, Охахон и Турдым. В скудном освещении маломощной лампочки лица этих добрых молодцев казались одинаково чумазыми. Охахон был чуть более круглолиц, чем остальные. В его широко открытом рту сияли белоснежные, крупные зубы. Болта отличала от товарищей златозубая улыбка. В широком рту Турдыма не наблюдалось ничего, кроме розового языка, как бы широко он его не открывал, без умолку хохоча. Бритый наголо Жиянбой помалкивал, застенчиво улыбаясь. Экипировка собутыльников состояла из латанных телогреек, валенок, вязанных шапочек разнообразных цветов, фасонов и степени изношенности.

Дед Серкевич, стараясь перекричать хохот, вещал что-то о тракторной тяге и необходимости регулярно подливать масло в картер. Стол радовал изобилием закуски и выпивки. Консервированную говядину, бычки в томатном соусе и шпроты в масле заботливая хозяйская рука разложила по тарелкам. Буханку дарницкого хлеба, нарезанную аккуратными ломтями, выложили на почти чистой салфеточке. В плетёной корзиночке ещё оставались пряники. По чашечкам была разлита какая-то непрозрачная жидкость.

Эту картину увидел Вадимчик, ввалившись в помещение. На улице стемнело, и свет в комнате показался ему ярким до невыносимости. Толком разглядеть присутствующих не удавалось.

– Серкевич! Где ты, старый козёл? – рявкнул Вадимчик в пахнущее горячими кирпичами пространство.