Жестокое лето - страница 18

Можно было догадаться, но попытаться стоило.

– Тогда белое вино.

После вчерашнего крепкое мне пить точно не стоит, даже если очень хочется. Бармен, очевидно догадавшись, что на самом деле я мечтаю о чем-то посерьезнее, качает головой, но не спорит. Нажимает что-то на планшете – наверное, вносит мой заказ в базу, а потом наливает белого вина в большой бокал.

– Выкладывай, – говорит он, ставя напиток передо мной.

– Выкладывать?

– О чем задумалась?

Я, сдвинув брови, оглядываюсь по сторонам, проверяя, не смотрит ли на нас кто-нибудь.

– Поделись со мной своими печалями.

– Ммм, мы только что познакомились. Это как-то слишком, нет? – спрашиваю я.

– В этом же и прелесть бара – можешь выплеснуть на меня все невзгоды и никогда больше сюда не приходить. Тебе определенно станет лучше, а после мы, вероятно, никогда не увидимся.

– Ты что же, губка для чужих печалей?

– Вроде того, – и снова уже знакомые мне ямочки.

– Звучит довольно… грустно.

С его губ срывается смешок, на мгновение заглушив музыку в баре, где сегодня не так шумно, как было вчера, а меня от этого звука снова бросает в жар.

– Вовсе нет. Наоборот, интересно. Я люблю разговаривать с людьми.

– Любишь драмы?

– Чужие драмы.

– Хмм… – не очень-то он меня убедил.

– Ладно, может, быть всеобщим психотерапевтом мне и не нравится. Скажем, я не хочу знать, почему жена Митчелла третий раз за неделю отправляет его спать на диван, тем более что причина проста – он чертов идиот и не понимает, что супруга не хочет слушать его брюзжание за ужином, который сама же и приготовила. Но выслушать симпатичную девушку? Да это счастье!

Облокотившись о стол, улыбаюсь ему.

– То есть прелесть твоей работы – возможность болтать с симпатичными девушками?

Он окидывает меня взглядом с ног до головы, и меня словно огнем обжигает.

Вау! Это что-то новенькое!

По крайней мере, мне такого раньше точно чувствовать не доводилось.

Это, скорее, по части Кэт, моей безнадежно романтичной подружки.

Или Эбби, чей парень постоянно бросает на нее нереально жаркие взгляды.

Вот именно.

А я вообще не про это.

Не то что не люблю мужчин или не западаю на них. Западаю, конечно.

Но на своих условиях. Обычно, если мне хочется с кем-нибудь переспать, я выхожу из дома с четким намерением найти мужчину, который привлечет мое внимание, уймет жажду и исчезнет прежде, чем я успею к нему привязаться.

А у этого прямо на лбу написано, что к нему легко будет привязаться.

– Так будешь изливать мне душу или подождем, пока тебя развезет от еды?

– Неужели корзинка креветок настолько хороша? – усмехаюсь я.

Но почему-то язык у меня развязывается.

То ли от вина, то ли от аппетитных запахов, то ли от понимания, что этому бармену чего только ни доводилось выслушивать.

То ли из-за ямочек.

Так или иначе, я раскалываюсь.

– Подружки считают, у меня проблемы с доверием. – Он молча ждет продолжения. – Говорят, мне нужно перестать отталкивать новых знакомых. Оказывается, я слишком тщательно всех… экзаменую. Жду, пока человек облажается, чтобы убедиться в том, что права – люди дрянь и доверять им не стоит.

– И это правда?

– Что правда?

– Ты устраиваешь людям экзамены?

Задумываюсь, как ответить.

Конечно, это правда.

Проблема в том, что, если я признаюсь в этом кому-то, кроме ближайших подружек, я больше не смогу этого отрицать. Не смогу притворяться, что бросила экзаменовать людей, как обещала Эбби и Кэт.

Но глаза у бармена добрые, вино приятно греет пустой желудок, и двух этих причин хватает, чтобы сказать правду. В каком-то смысле, признаться во всем незнакомцу… прямо освобождение.