– В таком случае, я должен показать вам документы, разрешающие мне проводить богослужение в нашей деревне, – горестно покачал головой отец Михаил. – Ведь вы состоите при светлейшем канцлере, господин? – и он, прищурившись, указал на небольшой значок в виде полукруга с расходящимися лучами, который был приколот на груди Альтаира.
– Ты прав, священник, – с удивлением признал порученец, – далеко не все знают об истинном смысле этого знака. Я зайду проверить бумаги, но не сегодня.
– Как вам будет угодно, господин, – поклонился священник и разочарованно захромал обратно к храму.
Альтаир продолжил свой путь и вскоре уловил запах костра и солдатской каши, варившейся в лагере. Солдаты, все, как один, молодые, крепкие и рослые парни, тщательно отобранные капитаном Алленом для щекотливой миссии, радовались долгожданному отдыху. Деревенские жители уже подвезли провизию на небольшой тележке. Среди прочего был доставлен бочонок крепкого пива, и солдаты, в ожидании ужина, не торопясь распивали по первой кружке, оживленно переговариваясь и перебрасываясь сальными шуточками. Альтаир почувствовал, как на его лице расплывается улыбка: эта обстановка была ему привычна, а потому и мила. Некоторых парней он знавал еще безусыми юнцами, и потому, когда он приблизился к лагерю, взводный приветливо помахал ему рукой и жестом поманил в круг, подыскивая свободную кружку. Один солдат вскочил было с места и вытянулся по уставу при виде порученца, но тот отрицательно покачал головой:
– Полно, парни, оставьте церемонии для командира. Отдыхайте, ешьте, я ненадолго.
– Пива, господин Альтаир? – предложил ему взводный, нашедший, наконец, пустую кружку. Порученец не стал отказываться и присел к остальным в кружок, прислушиваясь к беззаботной болтовне.
– А что капитан, уже нашел себя на дне винного бочонка? – дерзко поинтересовался один из парней, вынимая из-за пазухи небольшую флейту и протирая ее тряпочкой.
– Скорее, под боком у какой-нибудь сговорчивой смуглянки, – под общий хохот возразил кашевар, и Альтаир не сдержал улыбку, уж слишком верно были подмечены две слабости сурового Аллена.
– Могу сказать одно: капитан вас точно не потревожит до завтрашнего утра, – успокоил солдат порученец. – Так что, повторюсь, ешьте, пейте, вы заслужили небольшой отдых.
Слова Альтаира были встречены одобрительным гулом, и балагур – хозяин флейты затянул веселый незатейливый мотивчик, который тут же был подхвачен остальными. Ужин – каша с густой подливой и свежие лепешки – был быстро съеден проголодавшимися парнями, и солдаты разбрелись по лагерю. Кто-то сидел у огня и продолжал пить пиво под негромкие звуки флейты, кто-то чистил оружие, а двое воинов устроили спарринг на вытоптанной площадке. Заметив, как Альтаир наблюдает за ними, взводный произнес:
– Не желаете присоединиться, господин чиновник особых поручений?
– Контанц, мы с вами знакомы столько лет, – покачал головой тот. – Во-первых, прекратите этот официоз, а во-вторых – конечно, с удовольствием!
Альтаир с радостью вскочил с места, на ходу разминаясь, и направился к тренирующимся в сопровождении взводного.
– А ну-ка, Димитр, Фальстаф, покажите господину чиновнику, что умеете, – громко приказал парням Контанц. – Перед вами не кто-нибудь, а чемпион полка по битве на мечах.
– Бывший чемпион, – с грустью поправил взводного Альтаир, принимая тренировочное оружие. На его поясе была подвешена специальная перчатка, прошитая металлическими нитями и укрепленная стальными пластинами. Когда-то он владел искусством двуручного боя, но после ранения мог крайне ограниченно использовать левую руку, только как вспомогательную, для отражения скользящих ударов.
