Многие девочки отложили тетради, и тихонько переговариваются. В коридоре жарко и душно. Хочется есть и пить. Сидящая рядом рыжая Ира в короткой дерматиновой юбке кислотно-зелёного цвета, предлагает мне сходить в буфет. Мы с ней идём по длинным пустым коридорам на первый этаж: покупаем себе по сочнику с творогом. Выясняется, что Ира – почти моя землячка, из Прохоровки.
Когда возвращаемся – толпа уже волнуется. Оказывается, за время нашего отсутствия из аудитории вышли две девочки: первая – с пятёркой, вторая – в слезах. Все обсуждают вторую девочку, которая убежала молча, никому ничего не объясняя. Кто-то говорит, что эта девочка – отличница и дочь директора школы, в которой училась. Этот факт посеял панику. Всем стало ещё страшнее: если отличники не сдают экзамен, если связи не имеют никакого значения, что же будет с нами – простыми смертными из разных уголков области?
Время пошло быстрее. Девочки стали выходить одна за другой. В основном радостные – с пятёрками и четвёрками. К вышедшим тут же бросалась толпа с вопросом: «ну что?» Тут же один осмелевший человек из коридора входил в аудиторию – тянуть билет. Ира из Прохоровки сказала мне, что заходить лучше в середине потока. Логика была такая: «сначала приёмная комиссия очень строгая, будет задавать много вопросов, к концу же – все будут уставшие и раздражённые, а вот в середине – самое хорошее время.
До середины ещё долго, чтобы скоротать время, мы с Ирой пошли сначала в туалет, потом прогуляться по первому этажу. Там сейчас совсем пустынно: закрытые двери с непонятными надписями: «Деканат», «Кабинет педагогики Монтессори», «Кафедра русского языка», «Кабинет романо-германской филологии».
Мы остановились у «Деканата» почитали расписание экзаменов и списки абитуриентов. Посмеялись над фамилиями из этого списка, выдвинули свои предположения, кто из присутствующих может носить фамилии Тёлкина и Хамандяк. Среди списка были и все стандартные, простые фамилии и имена: Иванова Мария, Петрова Ксения, Сидорова Ульяна. Мы, почти безошибочно (как потом выяснилось), угадали кому из деревенских отличниц они могут принадлежать.
Сама Ира производила впечатление двоечницы, не особо одарённой интеллектом. Ей, по-моему, вообще было плевать на экзамен. Она, как типичная сельская девочка, не курила. Но выглядела, если честно, как немного странноватая проститутка, по наивности оказавшаяся в этой профессии, или как девушка, у которой совсем нет вкуса: зелёная мини-юбка из кож. заменителя, красные босоножки на высоченной платформе, белый гипюровый топик на чёрный лифчик, незагорелый плоский живот с пирсингом в пупке. Рыжие крашенные волосы с серыми, мышиными корнями, стройные бледные ноги в комариных укусах, ядовито-жёлтый лак на ногтях, и на фоне всего этого – некрасивое, словно помятое лицо с большим мясистым носом в чёрных точках. В целом, Ира казалась девочкой доброй, простой, но глупой… Дружить с такой я бы постеснялась, дабы не казаться такой же как она. Хотя общаться с ней сейчас легко и весело.
Когда мы снова поднялись на второй этаж, толпа заметно поредела. К выходившим из аудитории, уже никто не подбегал с расспросами, а возле входа стояла очередь из «смельчаков». Всем надоело мучительное ожидание, люди проголодались, хотели поскорее разделаться с экзаменом и уйти домой. Мы с Ирой стали спрашивать, кто после кого заходит, в итоге заняли места почти в хвосте очереди. Когда вышла моя Макарова я не видела, и не знала, сдала ли она экзамен.
