Катька посмотрела на свои руки – обычные, совсем не спички.
Папа за Катьку заступился:
– Натусик, не надо Кате быть как Гуля. Она у нас маленький Зяблик.
Зябликом Катьку стали звать после утренника в садике. Все изображали разных птиц, и Кате достался зяблик.
– В общем так. Пока всё не съешь – из-за стола не выйдешь! – нахмурилась мама.
Катьке это привычно. Её и сердитая нянечка Светлана Ивановна оставляла за столом на весь тихий час. Странно: бледненькая большеглазая Таня из Катиной группы ела ничуть не лучше, но её никто не пытал холодным рассольником.
Мама с папой ушли в комнату, и Катя осталась один на один с борщом. Она тихонько сползла с табуретки и подошла к окну. Во дворе гуляли ребята, и Валерка пускал кораблик по мутному ручью. Катька вздохнула, задёрнула занавеску и покосилась на тарелку.
Шёл второй час поединка между борщом и Катей. Она жалобно всхлипывала, слёзы капали на цветастую клеёнку. Борщ был холоден и, кажется, начал покрываться инеем. К их компании присоединился ремень. Он ничего не делал, висел себе на дверной ручке, впрочем, очень красноречиво висел. Впечатляюще. Мама думала, что он добавлял Катьке аппетита.
– Мам, я больше не хочу…
– Кому сказала!
Папа зашуршал газетой. Пришёл в кухню, налил себе компот.
– Сидишь?
– Сижу, – вздохнула Катька.
– Давай сюда, – тихо сказал папа и быстро съел несколько ложек, морщась и бормоча: «Совсем остыл… какая гадость ваша заливная рыба!»
Катька не поняла: при чём тут рыба?
– Ну вот видишь, почти всё съела, – громко, чтобы было слышно в зале, сказал папа. – Быстренько прикончи и иди играй, ведь два часа сидишь.
Катька бы рада, но… Какой жестокий человек выдумал этот варёный лук, морковь и капусту, от которых тошнит и хочется плакать. Ведь ничего на свете отвратительнее не придумаешь, у Катьки не получалось, как ни старалась она напрячь воображение. Кто выдумал манную кашу со склизкими комочками, застревающими в горле, или мясо с жиром? Зачем в пельмени и салат надо непременно добавлять лук? Для того, чтобы он мерзко хрустел на зубах у ничего не подозревающей Катьки.
– Натусик, оставь её в покое, – не выдержал папа и забрал ремень. – Захочет есть – попросит.
– Когда она просила? – возмутилась мама.
– А ты не клади в блюда лук.
– Ну да, конечно! А ещё не класть морковь, перец, капусту, фасоль, свёклу и картошку! Ребёнок должен питаться правильно. Я все глаза выплакала…
– Подрастёт, пойдёт в школу и будет уплетать всё подряд, – сказал папа.
Вот правильно он заметил. Записать бы эти слова на стене, чтобы мама читала время от времени.
– Ну что? Доела? – спросила мама и посмотрела на тарелку. – Ладно, иди…
***
На музыкальных занятиях Катя репетировала – пела песню про бабушку, а все остальные ей подпевали. Голос у Кати был звонкий, как колокольчик, Мария Николаевна всегда её хвалила и на праздниках доверяла петь в одиночку, это называлось – солировать.
Катя пела:
Много у бабушки с нами хлопот.
Варит нам бабушка сладкий компот.
Теплые варежки может связать,
Сказку веселую нам рассказать.
Мелодия у песни была очень грустной, и Катя жалела бабушку. Она старенькая, полежать хочет, у неё и голова кружится, и ноги болят, а тут возись, компоты вари. Первый куплет Катя ещё терпела, а на втором её голос начинал подрагивать.
Трудится бабушка целые дни.
Бабушка, милая, сядь, отдохни!
Мы тебе песенку эту споём.
Дружно мы с бабушкой милой живём.
