ВТОРОЙ ГОРОЖАНИН. Да и он не в убытке. Отхватил тут себе такую добычу, что ой-ой-ой! Царица-то наша – не какая-нибудь мелкая сошка, с которыми он привык иметь дело. Красавица, ума палата! Мне б такую!
Смех
ТРЕТИЙ ГОРОЖАНИН. Ты сначала полмира завоюй, как он, а потом о царицах мечтай. Он своей голубе и их деткам вона сколько в Азии земель отвалил.
ЧЕТВЕРТЫЙ. Его теперь в Рим калачом не заманишь, милуется у нас в Египте со своей зазнобой!
ТРЕТИЙ ГОРОЖАНИН. Антонию в Риме тоска, городишко так себе, и посмотреть-то не на что. Я бывал, знаю. То ли дело наша Александрия!
МАРК АНТОНИЙ (добродушно) Ох, и наглый вы народ, александрийцы.
ТРЕТИЙ ГОРОЖАНИН. А ты будто не такой!
ХОЗЯИН КАБАЧКА. (принимая у слуги амфору с вином) Ну, вот и вино. Угощайтесь, гости дорогие! (Музыкантам) Эй, музыканты, сыграйте-ка что-нибудь повеселей! А гости попляшут!
МАРК АНТОНИЙ. Вот это другое дело. (Клеопатре) Спляшем, моя Исида?
Музыканты играют зажигательную мелодию. Посетители пускаются в пляс.
МАРК АНТОНИЙ и КЛЕОПАТРА весело пляшут:
ХОЗЯИН КАБАЧКА. Славно, славно. Парочка хоть куда… Заходи почаще, Марк Антоний.
МАРК АНТОНИЙ. Ты что-то путаешь, хозяин.
ХОЗЯИН КАБАЧКА. Тебя спутаешь! Это ты в Риме трагедии устраиваешь, а у нас, слава богу, – комедии. За то мы тебя и любим.
СЦЕНА 4
Дворцовый сад в Александрии.
МАРК АНТОНИЙ (лежит, положив голову на колени КЛЕОПАТРЕ). Вот так и прожить бы всю жизнь здесь, с тобой, с нашими милыми детьми.
КЛЕОПАТРА. Что же тебе мешает?
МАРК АНТОНИЙ. Ты знаешь – что: Рим. Я все-таки римский гражданин. Должен повиноваться законам республики.
КЛЕОПАТРА. Цезарь, твой друг, говорил: «Республика – ничто, пустое название без тела и облика».
МАРК АНТОНИЙ (порывисто встает, в возбуждении расхаживает по сцене, со страстью). Знаю. Сам помогал ему прекратить эту игру в демократию… Не удалось… Ты помнишь, что республиканцы сделали с Цезарем?!.. (Пристально смотрит на Клеопатру, та кивает) У-нич-то-жи-ли… А чего стоило мне восстановить в стране порядок?! (Клеопатра кивает.) Мы с Октавианом поделили власть, и это всех успокоило. Римляне устали от гражданских войн. Уже стишки гуляют по Риму.
Куда, куда вы валите, преступники,
Мечи в безумьи выхватив?
…Ни львы, ни волки так нигде не злобствуют,
Враждуя лишь с другим зверьем!
КЛЕОПАТРА (обнимая его). Но это же не про тебя. Про Октавиана. Пусть он правит там, а мы здесь. Ты властелин Азии, ты – преемник Александра…
МАРК АНТОНИЙ (успокаивается; улыбаясь). Нет, моя радость, это ты – его преемница. Я – грубый римлянин. А ты – утонченная македoнянка. Царица царей!.. Азия теперь твоя.
КЛЕОПАТРА (лукаво). Как говорил хозяин кабачка: за угощение спасибо, но… Как бы ты опять не сбежал в Рим, к своей римской женушке.
МАРК АНТОНИЙ. Не сбегу. Я даже в завещании написал: «похоронить в Александрии».
КЛЕОПАТРА. Здесь нужно жить, а не готовиться к смерти. Александр сделал своей столицей Вавилон, ты сделай Александрию.
МАРК АНТОНИЙ. Римляне мне этого не простят. Как не простили, что я женился на тебе и отдал нашим детям Азию.
КЛЕОПАТРА А тебе нужно их прощение?
Входит секретарь
СЕКРЕТАРЬ. Прибыл Ирод, царь Иудеи. Просит принять.
МАРК АНТОНИЙ. Приму. Веди его сюда.
Секретарь уходит.
КЛЕОПАТРА. Не дай ему тебя обмануть. Он жесток и хитер. Я получила письмо от его тещи, она пишет, что он убил почти всех ее родственников, устроил ужасную резню в Иерусалиме. Его все ненавидят. Даже собственные дети и жена, Мириамма. Он ее бешено любит и бешено ревнует. Как ни одну из десяти своих жен. Ему стало известно, что она послала тебе свой портрет… Она очень красива?
