Наступил час всенощного бдения, и святой Роман, радуясь благодати, дарованной ему Богоблагодатною Девою, пошел в церковь.
Когда нужно было воспеть песнопение в честь праздника, святой Роман взошел на амвон и воспел сладким гласом свой кондак, который сложил он в уме своем:
– «Дева днесь Пресущественнаго раждает, и земля вертеп Неприступному приносит, ангели с пастырьми славословят, волсви же со звездою путешествуют: нас бо ради родися Отроча младо, Превечный Бог»[44].
Все, видевшие и слышавшие сие, удивлялись и услаждались пением Романа, вникая в смысл песнопения. Когда же он окончил свою песнь, патриарх спросил, откуда у него такая премудрость. Роман не скрыл чуда Богородицы, но исповедал Ее благодать и прославлял вразумившую его Небесную Наставницу. Клирики, оскорбившие его, устыдились и, покаявшись, пали к ногам Романа, прося у него прощения. Патриарх же тотчас поставил святого Романа диаконом, и из уст его премудрость потекла как река, а тем, кто сначала упрекал его за простоту и невежество, пришлось потом самим же у него учиться. Он составил множество кондаков[45] на праздники Господские и Богородичные и на память многих святых, так что его кондаков насчитывалось более тысячи[46]. И был он всеми весьма любим и почитаем. Проведя жизнь свою богоугодно и праведно, он переселился в вечные обители и ныне с ангельскими ликами вечно воспевает Богу Трисвятую песнь[47]. Аминь.
Кондак, глас 8:
Божественными добродетельми Духа измлада украсився Романе премудре, церкви Христове пречестное украшение был еси, пением прекрасным украсив ю блаженнее. Тем молим тя: подаждь желающим божественнаго дарования твоего, яко да вопием ти: радуйся отче преблаженне, красото церковная.
Житие преподобного Саввы Вишерского
Преподобный Савва был родом из Тверского княжества, из города Кашина[48], и происходил из благородной, всеми уважаемой фамилии[49]; там он вырос и получил воспитание. Еще в самых юных летах он отличался добродетельною жизнию; нося мирскую одежду, он подражал иноческим подвигам, молился и постился, как совершенный инок, и усердно ходил в храм Божий. Движимый любовью к Богу, Савва решился принять иноческий образ и стал проводить суровую монашескую жизнь в некоторых из тверских монастырей, безропотно исполняя различные монастырские послушания: на поварне, в хлебопекарне и в других службах. При сем он отличался необыкновенным смирением. Братия Саввинской Тверской пустыни[50], где он вскоре поселился, настолько полюбили Савву и стали уважать его за подвижническую жизнь, что имели его посреди себя как бы ангела Божия и избрали его себе во игумена. Бояре и все жители той страны стали почитать его как святого, и молва о его смирении, воздержании и других великих добродетелях далеко разнеслась кругом. Но преподобного тяготила слава человеческая, и он, избегая ее, удалился с родины и долгое время жил в совершенной безвестности, в чужой стране. Ревнуя о высших подвигах иноческих, Савва отправился на далекий Афон, прославленный святою жизнью своих подвижников, и там совершенствовался в духовной жизни[51].
По возвращении с Афона преподобный пришел в Великий Новгород, но не открыл никому, кто он, странствуя под видом бедного, неизвестного странника. Руководимый Богом, он пришел на реку Вишеру[52], водрузил здесь крест[53] и, устроив небольшой шалаш, стал проводить отшельническую жизнь. Он имел с собою образ Пречистой Богоматери, перед которым непрестанно молился. Случилось одному из новгородцев проходить мимо того места. В то время был пост святых апостолов Петра и Павла, и стояла знойная летняя погода. Святой погрузился в глубокую молитву, как бы не чувствуя того, что лицо его все было покрыто комарами, так что его совсем не было видно. Изумленный новгородец поведал другим о том, что он видел, и отсюда все поняли, что это – истинный Божий человек. Заметив, что его узнали, преподобный Савва удалился отсюда и поселился в еще более уединенном месте близ реки Сосницы
