Много было интересного. Особенно поразила меня "рака" с останками Ильи Муромца. Былинный богатырь, оказывается, был ростом около 160 сантиметров. Вместилище его останков было буквально втиснуто между двумя стенами. На наши недоуменные взгляды монах ответил, что это действительно Илья Муромец. Оказывается, в те времена, когда он жил, остальные люди были еще ниже. И рост в метр шестьдесят действительно считался богатырским! Я хотел спросить, где же мощи Добрыни Никитича, и какой тогда рост был у него, но не решился. На одном из поворотов я немного задержался, так как заметил интересную картину. Одна из верующих, испытав, по-видимому, какой-то особый трепет при виде очередных мощей, коих здесь было предостаточно, буквально легла на стекло, которое их закрывало, и начала страстно молиться и причитать, целуя стекло. Тут же из какого-то темного угла появился еще один монах и силой оторвал ее от стекла, гневно прошипев, что трогать руками стекло строго запрещено. Среди людей, шедших вместе со мной, тоже были настоящие верующие. В самом начале они внимательно читали таблички с именами святых подвижников, после этого несколько раз крестились и незаметно для экскурсовода старались хоть чем-то "приложиться" к реликвии. Затем, когда выяснялось, что за тысячу лет подвижников накопилось гораздо больше, чем можно было предположить в начале, эти люди крестились, уже не читая табличек, и не настолько тщательно, а так, чтобы отметиться и не дай Бог, не обидеть чьи-то святые кости. В конце этого незабываемого путешествия, перед выходом стояла бабушка и вырывала из рук смиренных экскурсантов остатки свечек, бросая их в рядом стоящее ведро, уже наполовину ими заполненное. Свой кусок я не отдал. Во-первых, за время экскурсии, даже несмотря на мои непредвиденные остановки, сгорела только половина свечи. Во-вторых, я заплатил за нее деньги и не мог отказать себе в удовольствии придя домой, сжечь ее до конца. А вторую – оставить про запас, в ожидании какого-нибудь торжественного случая. Позже я с удивлением узнал от одного из монахов, что свечки специально делают длиннее, чем нужно для прохождения пещер, чтобы значительная часть оставалась, и свечу можно было переплавить в новую и продать повторно. То есть бабушка стояла здесь не просто так, она была при исполнении. А мы говорим "Восток – дело тонкое"!
Как приятно было вновь оказаться на воле! Я разминался, думая, куда бы еще сходить. В результате я решил, что после такого приключения самое время зайти в какой-нибудь храм. В главный храм вход был платный. Я решил найти храм с бесплатным входом. Недалеко располагалась маленькая, уютненькая с виду церквушка, как раз по мне. Я вошел. В церкви шла служба, и священник хорошо поставленным голосом читал торжественную молитву. Несмотря на это, в левом крыле возле входа шла достаточно бойкая торговля. Причем, народу здесь толпилось больше, чем возле священника. Я вспомнил, что Христос как-то раз уже выгонял менял и торговцев из храма. То ли выгнал не до конца, то ли опять сказывался недостаток моего катехизического образования, но я никак не мог понять, как можно торговать в церкви, да еще во время службы! Иногда, когда батюшка замолкал, разговор продавщицы с очередным покупателем был слышен на весь храм. Акустика хорошая. Причем, те же вещи, которые продавались на улице, здесь стоили на порядок дороже. Я заметил две, стоявшие рядом, совершенно одинаковые иконы, и по размеру, и по содержанию. Но правая икона почему-то раза в два была дороже левой. Я спросил, почему. Хозяйка лавки ответила: "Та, что справа – освященная, а левая – нет". Ломая голову над тем, зачем вообще освящать икону и почему она от этого подорожала, я вышел на улицу.
