Животное - страница 8

Лёгкая улыбка заиграла на лице мужчины. Конечно, я не напугала его. Зато, выплеснула эмоции наружу и стало как-то легче. Слёзы иссякли уже давно, теперь во взгляде можно было прочесть только ненависть, причём настолько глубокую, что глаза нещадно жгло. Я вытерпела очень много, чтобы вот так сдаться сейчас.

Один из толпы отделился и двинулся ко мне. Я резко соскочила с койки. Цепь громко звякнула, напоминая, что у меня нет шансов на спасение. В отчаянии я закричала и сама кинулась навстречу мужчине. Не ожидав от меня такого напора, он неловко упал на бетонный пол. В тот момент я уже не помнила себя. Нечто застило моё сознание. Нечто чёрное, пугающее своей силой. Оно накрыло меня, не желая отпускать. В состоянии аффекта я принялась бить пяткой по всем открытым местам. В частности, я попадала по горлу. Сейчас это наиболее уязвимая часть тела, к тому же во мне бурлило желание именно убить, а не покалечить.

В общей сложности я успела нанести не менее пяти ударов, прежде чем меня схватили за волосы и швырнули на кровать. Я сильно приложилась головой о стену, но краем глаза успела увидеть, как мужчина из последних сил пытается сделать вдох окровавленными губами. У него это плохо получается. Глаза уже начали вылезать из орбит, а изо рта полилась тёмно-бордовая кровь. Предсмертные хрипы разрезали внезапную тишину. Мне стало страшно, оттого что это я натворила.

Неожиданно к умирающему подошёл цепной пёс и присел возле него на корточки. Из-под пиджака вынул пистолет и приставил прямо ко лбу. Я услышала грохот выстрела и закрыла глаза. Стало очень страшно. В своей жизни я ещё никогда не сталкивалась с такой жестокостью. На миг показалось, что он вот также сейчас подойдёт и ко мне. Выстрелит в упор и больше не будет Оды-Евангелины.

Щёку обожгла оглушающая пощёчина, и я, наконец, открыла глаза. Цепной пёс. Стоит надо мной и скалится. Я собрала слюну и плюнула прямо ему в лицо. Недолго думая, мужчина стирает её и облизывает палец языком. Мне стало до одури противно. Рвотный позыв сжал горло. Я скривилась, ожидая, что меня вновь накажут, но ни единого удара не последовало.

Брезгливо дёрнувшись, хотела вскочить с койки, но цепной пёс ощутимо надавил на грудную область, и я рухнула обратно. Большая рука обхватила подбородок и повернула голову вбок. Скользкий язык прошёлся по шее, обжигая внутренности новой волной страха. Я вцепилась ногтями ему прямо в морду. Не жалея сил, вонзила так глубоко, насколько могла. Разодрала лицо так, что почувствовала, как по пальцам потекла кровь.

– Ах ты сука! – зарычал мужчина, ударяя меня головой о койку. – Я же тебя сейчас так выебу, мать родная не узнает!

Перед глазами пляшут разноцветные точки. Смысл услышанного как-то запоздало доходит до моего сознания. И когда уже здоровая лапа хватает меня за ворот футболки, дёргая со всей дури, во мне просыпается дух самозащиты. Я перестала видеть и слышать. Желание выжить и не дать себя в обиду встало на первое место. Словно дикое животное, я зарычала и принялась отбиваться. В ход пошло всё, и руки, и ноги, и даже зубы. Было абсолютно всё равно, что мы находимся в разных весовых категориях. "Спасти себя и не дать им совершить непоправимое!" Я, как заклинание, мысленно повторяла эти слова.

– Да что б тебя! – прокричал мужчина, и устав бороться со мной, зарядил с кулака в висок. – Стерва!

Удар был силён и на несколько минут обездвижил меня. Резкая боль пронзила голову, и закатив глаза, я могла лишь чувствовать. Холодный воздух коснулся кожи. "Подонок!" Всё же разорвал футболку. Я слабо попыталась прикрыть обнажённую грудь, но мои руки были грубо откинуты. Я, словно безвольная кукла, могла лишь терпеть издевательства над собственным телом. Перед глазами по-прежнему плясали точки, всё расплывалось. Я прибывала на грани бессознательного состояния. Не в силах себя защитить, позволяла лапать грудь. Мозолистые, грубые руки цепного пса выворачивали соски до боли. Крутили, вертели, сжимали. Каждый раз я пыталась оказывать сопротивление, но тут же получала очередной удар. Мне даже нельзя было поднять голову, так как волосы были захвачены в плен одним из верзил. Он так сильно тянул их, что, казалось, я точно скоро останусь без волос. Пронзительная боль заставила меня выплыть из состояния овоща. Блондин довольно резко раскинул в стороны мои ноги. Ущипнув за кожу, он оглянулся и сказал свои пособникам: