Живой университет Японо-Руссии будущего. Часть 1 - страница 5

КОНКРЕТНЫЙ ТРУД – понятие, введенное К. Марксом для обозначения простейшей формы предметно = антагонистичного труда и являющееся превращено = отчужденной формой труда полезного, умышленно выдаваемого-воспринимаемойза труд вообще. Попробуем понять ограничения конкретного труда на фоне и основе труда вообще и всей традиционной, в первую очередь буддистской культуры Японии в целом. К. Маркс дает следующее общеизвестное определение этого понятия, ставя перед собой задачу различения полезного и собственно конкретного труда (для чего будем по-разному выделять их разные свойства):

«Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью обуславливает, регулирует и контролируетобмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам противостоит как сила природы. Для того, чтобы присвоить вещество природы в известной форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы. Действуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней способности и подчиняет игру этих сил своей собственной власти… Он не только изменяет форму того, что дано природой: в том, что дано природой, он осуществляет в то же время и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю. И это подчинение не есть единичный акт». (К. Маркс. «Капитал». Т. 1, гл. 5, 1. Выделено мною по-разному: п/ж – экофильный смысл, а курсивом – экофобный умысел. – К. Ш.)

Выделено двумя разными способами для того, чтобы показать:

1) сохраняющийся процесс общения между человеком и природой, процесс, в котором УЖЕ ЧЕЛОВЕК регулирует эту систему эко-общения; здесь человек сохраняет преемственность со всеобщим своим био-эко-основанием. Это и есть полезный труд, но вопреки ему

2) устанавливает свое двойное насилие над природой и самим собой, в котором он а) подчиняет себя враждебной ему цели как силе, каковую представляет для него как рабочего другой человек – хозяин тех, предметных средств труда и производства, подчиняя себя которым, рабочий подчиняет себя, тем самым, их хозяину;

б) а затем он уже как купленный товар, рабочая сила подчиняет власти другого человека и природу, превращаемую непосредственно рабочим во внешнюю им силу.

По своему умыслу это и есть конкретный труд, – но уже отнюдь не изначальная, не первичная, совсем не сущностная, но явно противоестественная форма труда. Принимая ее за изначальную форму труда, за труд вообще и по логической наивности сближая его с трудом полезным, мы совершаем грубейшую подмену, обман-самообман, основанный на всеобщем товарном фетишизме всей цивилизации Запада. И самообман этот – всеобщ: он пронизывает всю систему философии-логики-образования-науки и эко-социальных отношений, преобразованных в системно тоже «перекошенные» социетальные отношения. Этот, совершенно чудовищный самообман, основанный на обмане и уже привычном насилии над человеком и природой, стал ныне катастрофически опасным, более опасным, чем насилие человека над самим собой:

«Все предметы, которые труду остается лишь вырвать из непосредственной связи с землей, суть данные природой предметы труда. Напр., рыба, которую ловят, отделяют от ее жизненной стихии, воды, дерево, которое рубят…Средство (орудие) труда есть предмет или комплекс [сочетание] предметов, которые рабочий помещает между собою и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет. Он пользуется механическими, физическими, химическими свойствами тел для того, чтобы в соответствии со своей целью заставить их как силы действовать на другие тела. Предмет, которым рабочий овладевает непосредственно… есть не предмет труда, а средство труда»