Неся на себе изысканный запах от Дольче энд Габбана, мягкой поступью в комнату вошел среднего роста брюнет, одетый в кремового цвета костюм, белую рубашку с галстуком в коричневых узорах и блестящие светло-коричневые туфли. Возраст его на первый взгляд определить было трудно, при желании ему можно было дать и тридцать лет, и сорок с хвостиком. Манжеты рубашки выступали из рукавов пиджака на положенные полтора сантиметра. Аккуратная прическа, темные очки от Гуччи, золотой зажим на галстуке и аристократически невозмутимое выражение лица придавали ему вид человека из высшего общества. Из-за спины брюнета выглядывал хозяин квартиры и, ехидно ухмыляясь, пальцем показывал на галстук гостя. Виктор привстал. Художник выступил вперед и торжественно представил гостей друг другу.
– Пан Яцек, бизнесмен из Варшавы. Пан Виктор, адвокат. Прошу садиться, – он сделал размашистый жест правой рукой, и, дождавшись, когда гости усядутся в кресла, спросил, обращаясь к брюнету:
– Жичы пан кавэ? * (* Желает пан кофе? – польск.)
– Дзенькуе, хетне. * (* Спасибо, охотно).
– Я вас оставлю на время, пойду приготовлю кофе. А вы, чтобы не скучать, пока посмотрите телевизор. – Хозяин щелкнул пультом, экран 45-дюймового Панасоника засветился. Раздались звуки бодрящей музыки, и на экране замелькали по минимуму одетые молодые девушки, морские волны, яхты, пальмы и другие тропические виды.
Все время, пока мастер кисти отсутствовал, гости, дружно уставившись в телевизор, усиленно изображали интерес к происходящему на экране. Когда хозяин вернулся, неся на подносе три чашки с приятно пахнущим кофе, они с облегчением заерзали в креслах. Чашки с помощью услужливых рук перекочевали на столик. Художник присел на стоящий рядом серый диван.
Рюмки, на этот раз все три, наполнились, приподнялись, на миг сошлись вместе, звякнули, под дружный возглас «На здрове!» опрокинулись и опустошенные вернулись на малахитовую поверхность.
Хозяин первым начал светскую беседу.
– Как дела, пан Яцек?
– Дзенкуе, добжэ, вшистко ест в пожондку.* (*Благодарю, хорошо, все в порядке. – польск.).
– А как бизнес, если в двух словах?
– Бардзо зле. * (* Очень плохо). – Польский бизнесмен горестно покачал головой и рассказал поучительную историю о том, как государство душит свободное предпринимательство.
Пан Яцек – совсем не бедный бизнесмен, имеющий в Варшаве два кантора (пункта обмена валюты) и антикварный магазин, год назад занялся новым делом. В то время правительство приняло решение о том, что польским предприятиям народных промыслов, экспортирующим свою продукцию за границу, должен возвращаться включенный в стоимость товаров налог с продаж (так называемый ВАТ). Пан Яцек, не долго думая, зарегистрировал такое предприятие, слетал в одно из африканских государств и, используя всепобеждающий принцип «рука руку моет», на самом высоком уровне заключил внешнеторговый контракт на поставку в эту страну высокохудожественных изделий своего предприятия. Вернувшись в Польшу, он снял небольшое помещение, нанял несколько работниц из Украины, прибывших в Польшу в поисках заработка, и посадил их делать по трафаретам аппликации из лоскутков разноцветных тканей. Оценив каждое из таких изделий в 100 твердых американских долларов, он начал легально оправлять далекому африканскому партнеру тысячи таких произведений искусства в месяц. На счет предприятия стали поступать сотни тысяч долларов, а государство стало возвращать ему немалые проценты налога. На самом деле, никому эти изделия на Черном континенте, естественно, нужны не были, а деньги, приходившие в Польшу, пан Яцек через подставную заграничную компанию перечислял сам. Когда на счет предприятия пана Яцека поступило около полумиллиона долларов возвращенного ВАТ, этим бизнесом заинтересовались соответствующие службы. Отправив в далекую африканскую страну уполномоченных представителей, они убедились, что контракт действителен и все бумаги в порядке. Тогда, продержав предприимчивого пана две недели за решеткой, они попытались добиться от него добровольного признания в афере, но пан Яцек твердо стоял на своем:
