Последняя история еще короче, чем про Борьку.
Бабушка возила меня к тете Нюре в деревню Хомяково.
Нет, сейчас не могу, опять Борьку вспомнила. На белой скатерти просто, теперь уж вспомнила, даже без блюда, без тарелки так и лежал. Убитый лежал. Взрослые увидели мою реакцию и есть его не стали, бабушка кому-то его отдала.
Ладно, я про другое.
Бабушка возила меня к тете Нюре в Хомяково, а та бабушке говорила: «Ты вот, Анна Михална, своих кормишь с утра до вечера, а все не в коня корм. Ты посмотри, моя Танька в дверь не пролазит, это я ж понимаю, а твоя Ленка как кошка драная».
А мы там дружили с местной собакой Шариком, он был ошпаренный кем-то и подволакивал одну ногу. Всех боялся, а меня не боялся, на других огрызался, никого к себе не подпускал, а я с ним гуляла.
А потом я уехала, и его тем же летом какой-то пьяный мужик застрелил.
Мне кажется, наступил момент рассказать Вам про одну мою абсолютно субъективную фобию. Хотя эта моя фобия никак не связана с моими главными жизненными проблемами и страхами и даже с психологическими заскоками, к списку которых можно отнести: 1) страх перед спортивными женщинами; 2) страх перед молодыми лысыми людьми; 3) комплекс неполноценности в обществе бизнесменов и спортивных женщин. Но это, в общем-то, общечеловеческие мужские страхи…
Я же совсем о другом. Эта моя фобия из разряда личных и, если хотите, в ней нет ничего апокалиптического.
Я про нелюбовь к вареным грибам. Да. Что же такое вареные грибы? Казалось бы, все знают. Это просто грибы, которые сварили и вывалили сначала на сковороду, а потом со сковородки на тарелку.
Сейчас в наше время принято все обосновывать. Впрочем, такова была привычка образованного человеческого разума этак века с семнадцатого плотно, и поэтому так востребованы были философы вроде Спинозы и Канта. А сейчас их заменили журналисты. А Кант или Спиноза нужны и по сей день для рационального обоснования основ сознания и для доказательства существования Бога. Но в деле грибов они не помогут.
Не поможет здесь и замечательный, опубликованный недавно философ Мераб Мамардашвили, никто не поможет. И Фрейд тоже. Никто не поможет мне полюбить вареные грибы. Никто из философов также не поможет мне объяснить, почему в наше время если человек высказывает одну фразу, то он должен обязательно ее оправдать. Впрочем, понять это не поможет даже Моцарт, который сейчас звучит на заднем плане, когда я говорю о моей странной фобии, доставшейся мне с детства. Никто не поможет и не объяснит, почему мы всегда должны что-то оправдывать и в чем-то оправдываться.
На заднем плане звучит Моцарт, а на переднем плане находится мое воспоминание о вареных грибах. В первый и единственный раз я попробовал вареные грибы на берегу Финского залива, в замечательном поселке Мартышкино, где проводил несколько раз лето и о котором у меня осталось несколько разных воспоминаний.
Вот эти разносортные, раздерганные, выдернутые из моего дальнего детства воспоминания.
Прежде всего, там в канавах водились тритоны с оранжевыми брюшками. Эти тритоны жили и в большой канаве на главной улице. Я выловил двух или трех тритонов, они долго жили в банке, а я не знал, чем их кормить. Мне кажется, если я и носил им мошек, то каких-то неправильных и, скорее всего, уже дохлых, а им-то, наверное, хотелось хватать и есть настоящих живых мошек. Словом, увидев, что мои тритоны сильно худеют, я понес их в сторону той канавы, где выловил, и выплеснул из банки вместе с водой.
