Живые и мёртвые. Часть 1 - страница 4
– Вот совершенно не удивил Эйд. В моём районе половина школы такой была. Ничего странного, что в универе дела обстоят так же. Вопрос только – зачем они вообще в него поступили? Понятно, что по квоте, но…
Придерживаю дверь, выпуская девушку. Сексизм, сплошной сексизм! Но ей это нравится. А мне нравится ухаживать за ней. Честно, есть в этом что-то такое, какая-то потребность.
– Почему бы и нет? – Мы оказались в коридоре, откуда направились в сторону лестниц. – Большинство всё ещё не знает, чем хочет заниматься, когда перейдёт во «взрослую жизнь», полностью забывая, что уже находятся в этой самой взрослой жизни. А потому – во-первых, откладывают принятие этого решения до момента получения высшего образования, а во-вторых – надеются, что оно им как-то пригодится.
Для трудоустройства – возможно. Но работодатель быстро поймёт, что его новый сотрудник абсолютно некомпетентен. А дальше – по ситуации. Но… что бы там ни говорили по телеку или ни писали в интернете, Америка – страна победившего капитализма. Бесполезного просто выбросят на мороз. Даже если он будет кричать о расизме, ему покажут пальцем на чёрных сотрудников, которые пашут на уровне белых, ибо если не будут, им легко подыщут замену из других чёрных.
Нет, есть и исключения, но грамотный работодатель не испытывает по поводу расизма никаких проблем. Американские юристы давно научились играть в эту игру, грамотно отшивая одних и принимая других.
– Наверное, – пожала Наоми плечами. – Я и сама, бывает, размышляю о смене специальности.
– Уж не тебе об этом думать, – приобнял её, – не будущему доктору. У тебя ведь целая куча профильных предметов. Пожалей потраченное на их изучение время!
– Знаешь ли, – мило надулась она, – это ты такой уникум, который распланировал всю свою жизнь. А мы, «простые люди», неизбежно сталкиваемся с кризисом выбора и поиском себя.
– Я такой уникум, что могу распланировать и твою жизнь тоже, – чуть сильнее прижимаю её к себе, на что получаю порцию смеха.
– А разве ещё не распланировал? – притворно удивлённо спрашивает девушка.
Спустившись вниз, замечаю мистера Бауверса и почти всю нашу команду – больше трёх десятков человек, включая запасных игроков.
– Конечно, распланировал, – провожу рукой по её волосам. – И тебе это нравится.
– Да я, сука, теку от того, какой ты прошареный, – тихо прошептала она мне в самое ухо.
Кошусь на девушку краем глаза.
– Врёшь ведь.
– Вру, – негромко засмеялась.
– Иди сюда, – демонстративно, прямо перед всеми, разворачиваю Наоми и целую.
Это вызвало восторженный рёв за мой спиной. Парни вытянули руки вверх и надрывались, как стая бабуинов.
Прерываю поцелуй и, ещё раз улыбнувшись, разворачиваюсь к тренеру, что наводил порядок.
– Немного задержались, ничего страшного?
***
Торговый центр «Фипс-Плаза», Атланта
– Я вижу, как эта шлюха на тебя пялится, – острые ноготки Наоми больно впились в кожу.
Перевожу хмурый взгляд на брюнетку. В этом минус ранних отношений. Кровь бурлит и требует действий, динамики, активностей. Ей повезло, что я не закатываю подобные истерики, когда вижу, как к ней пытается подкатить свои чёрные шары тот же Майкл. Ему хватило, когда я спокойно и серьёзно попросил более так не делать. И дело не в том, что Фриман – такой замечательный человек, нет. Просто он знает, что парня, с кем у меня был очень горячий конфликт, какой-то «неизвестный в маске» переломал в подворотне. Да так, что бедолага уже третий год не вылезает из больничек. А медицина здесь оч-чень дорогая вещь!