Ресторан можно было распознать не только по указателям, еще по запаху, знакомому каждому. Зал мог запросто вместить человек сто – сто пятьдесят. Столы расставлены строго в два ряда, сбоку помещалась перегородка, за ней кухня. В одном конце располагался бар, в другом – подиум. Интерьер отражал охотничьи мотивы, дорогие картины на холсте в манере голландских мастеров, чучела диких животных, официантки в легких охотничьих френчах с муляжами патронташей. Снежной белизны сорочки девушек с подносами возбуждали фантазии у мужчин.
Дежурная по залу усадила семью в левом ряду, принесла три меню и просила поднять флажок, находящийся в держателе, по готовности к заказу. Первым заговорил Вольдемар, и его комментарии были очень кстати. Ни Зинаида, ни Алекс такого обилия непонятных терминов по кулинарии еще не встречали.
– «Айнтопф» прекрасно переводится как один горшок. Возникает вопрос – что внутри. Там овощи, копчености, колбаски, все вместе тушится и в результате получается первое и второе. Гусиная ножка тоже не плохо и понятно. Рулька. Они, как правило, очень разных размеров, поэтому при заказе, неплохо показать, хотя бы руками, какой величины рульку вы хотите. Но, уверяю вас, что это блюдо в Германии готовят так, что съеден будет любой размер, чего бы это ни стоило. Шпетли – обычные клецки. Братвюрсты и прочие колбаски четко привязаны к местности их изобретения: нюрнбергские, бранденбургские, мюнхенские. Теперь пиво. Все перечисленное идет во вкусовой гармонии с пивом. Этот напиток подчеркивает все лучшее, что есть в еде.
– А рыбу? И помоги разобраться с десертом. Пиво не буду, не люблю. Хочу настоящее немецкое вино и, конечно, кофе.
– Советую палтус или угорь, но лучше палтус в кляре. Десерт, естественно, кофе и, конечно, штрудель. Даже хваленый шварцвальский вишневый торт уступает штруделю первенство.
Сделав заказ, семья оживленно делилась впечатлениями о беседе с господином Краузе. Обсудили даже его галстук, который никак не вписывался в многоцветие сорочки. Тему переключил Алекс, неожиданно задав вопрос:
– А вы знаете, что Росток город славянский?
– Если можно, подробнее, – отреагировала Зинаида.
– Первыми сюда пришли славянские племена – язычники. Занимались рыболовством, охотой, земледелием. Затем появились несколько германских семей – христиан. Построили костел. Славяне не возражали, пытались жить миролюбиво, по-соседски, но германские семьи все прибывали и прибывали. Так славянам места и не осталось, кто-то добровольно ушел из этих мест, кто-то под нажимом, а кто-то просто сгинул. Но название осталось. Подобная история произошла и с Любеком.
– Где ты все это вычитал? – Вольдемар задал вопрос почти безразличным тоном.
– Вспомнил университетские годы. По истории Германии у нас был цикл лекций. Ох, скорей бы уж наши документы были готовы.
Иволгина ввели в комнату для допроса. Знакомая обстановка, крашенные синей масляной краской стены, стул следователя, табурет допрашиваемого, между ними стол. В углу тумбочка, графин с водой и стакан. Окно с решеткой.
Сергей Семенович стоял у окна и смотрел на тюремный двор, расставив ноги и раскачиваясь на носочках. Руки заложены за спиной. Любимая поза многих офицеров. Иволгин и сам любил так стоять в минуты раздумий.
И вдруг опер с хорошим берлинским произношением стал декламировать стихи классика немецкой поэзии Генриха Гейна.
