Зинаида протянула ему документы и сообщила, что в каюте 38В находится их сын. Господин Бюхер ответил, что с ним уже работают. Ответ несколько удивил Вернеров. Они переглянулись, но оставили все без комментариев. Затем господин Бюхер попросил Вольдемара пройти с ним к капитану, получить и сверить по списку чертежи и изделия.
Семья встретилась только в холле гостиницы «Людвиг», получила ключи от двух номеров. Муж с женой – двухместный, Алекс – одноместный. Обычные гостиничные номера с минимальным набором удобств, все по-немецки. После короткого отдыха, туалета, переодеваний, семья спустилась в холл и намеревалась побродить по городу. На рецепции дорогу им преградил молодой человек в униформе отеля, уточнил фамилию постояльцев и попросил зайти в комнату 242.
– Если господина Краузе не окажется на месте, в коридоре есть диванчик, на нем можно подождать.
Однако Краузе уже ожидал их и сообщил, что общаться будет индивидуально, по очереди с каждым.
– Фрау Вернер, я хочу Вас поздравить с прибытием на историческую Родину и выразить уверенность в правильности сделанного выбора. Пусть Вы родились в другой стране, приняли традиции, обычаи, вероисповедание другого народа, но в душе Вы оставались немкой и мечтали о возвращении на родную землю. Ведь так?
Зинаида промолчала.
– Сегодня Германия совсем другая, чем десять лет назад, – продолжал Краузе, – Адольф Гитлер поднял нацию с колен. Сегодня у нас нет голодных и бездомных, поэтому каждый немец проявляет искреннюю любовь к своему Фюреру и считает интересы Германии превыше всего. Гитлер доказал историческое предназначение нации. Мы будем владеть Миром, и Мир будет благодарен немцам за их участие в судьбе каждого, неарийского происхождении.
Зинаида оглядела интерьер кабинета. Естественно, за спиной господина Краузе висел портрет Фюрера. За спиной слева и справа располагались два окна. Дневной свет попадал на лицо собеседника и, если посмотреть в окно, а потом на хозяина кабинета, то несколько секунд перед тобой будет просто силуэт. Зинаиду это позабавило. На боковых стенах висели карты: одна – Германии, другая походила на план-схему города Ростока. Зинаида обратила внимание на чернильный прибор с часами, с замысловатыми перьевыми ручками и возвышением с металлической свастикой. Телефон был обычный, такие аппараты использовались и в Эстонии. На столе слева стоял вымпел-флажок со свастикой.
– Чтобы все это принять, господин Краузе, нужно немного пожить в новых для меня условиях, приглядеться к жизни в этом, с Ваших слов, райском саду.
– Вы зря иронизируете, фрау Вернер, в Вас говорит негерманское окружение в течение очень длительного времени. Имейте в виду, что эстонские паспорта для вас не являются удостоверением личности, даже если в них имеется отметка о въезде в Германию. Любая уличная проверка повлечет задержание и последующее разбирательство в участке. В комнате 245, на этом же этаже, находится фотоателье, Вас там уже ждут. Через пару дней будут готовы документы – вид на жительство. С этими документами сможете свободно передвигаться по городу, посещать магазины, музеи, кинотеатры и все, что угодно.
– И что – эти два дня сидеть в номерах?
– Как говорят немцы «кто хочет иметь красивую бороду, сначала выглядит небритым».
У Зинаиды чуть не сорвалось с языка, что, дескать, мне и в Эстонии было хорошо без бороды. И идите Вы к черту со своим атавизмом. Но она сдержалась. Краузе продолжал:
