Но и избежать этого разговора было невозможно, как бы страшно ни было его начинать.
Мой взгляд упал на возвышающийся на площади памятник. Предполагалось, что широкозадая баба на лошади – это я. Скульптор явно воплотил в этой грудастой карикатуре свои сексуальные фантазии. Хотя может одна из прежних Красных Королев была и такой тоже.
Эта статуя и раньше бесила меня, а теперь…
Я огляделась и заметила на площади знакомый паромобиль. Месяц назад его хозяин усердно звал меня прокатиться на модной новинке. Монстрообразная модель габаритами походила скорее на большой грузовик, нежели на легковушку. Неподалеку, кстати, обнаружился и блюющий в фонтан хозяин. Моя память уже выбросила за ненадобностью всю пражскую аристократию, так что я не вспомнила как зовут этого сынка местного крупного чиновника.
Идея вспыхнула как облитый бензином костер от брошенной спички. Я сняла шлем, распустила волосы, подошла к парню и протянула руку, показывая на початую бутылку, которую он держал:
– Можно?
Мажор с трудом сфокусировал на мне взгляд.
– О! Алекса! Будешь? Уважаю! – он протянул мне бутыль.
Взяла ее за горлышко и быстрым шагом направилась к его авто. Только когда я забралась на водительское сиденье, он запоздало крикнул:
– Эй! Ты че?!
Водить этих монстров я толком не умела, но завести мотор могла. Этот парень сам и показывал мне последовательность действий. Когда-то, в моей прошлой жизни местной мажорки.
– Отойди подальше, – крикнула я Насте, и передвинула рычаг скорости из нейтрали в первое положение.
Машина дернулась, и помчалась по площади, ускоряя ход. Я сделала широкий круг, громко сигналя редким прохожим, разогналась до максимума, на что была способна эта тарантайка – кажется километров 40 или 50 в час было ее пределом – и направила автомобиль прямо в постамент.
Я видела, что мигом протрезвевший хозяин активно кричит и машет руками. Быстро плеснула на ладонь что-то остро пахнущее спиртом из бутылки и в последний момент перед столкновением посмотрела на отражение.
Появилась возле Насты одновременно с тем, как с диким грохотом паровой монстр врезался в памятник. Последующий громкий хлопок ознаменовал взрыв котла.
Толстожопая всадница покачнулась вместе с лошадью, подумала еще несколько секунд и с тоскливым скрипом, рухнула на мостовую, разлетаясь на большие гранитные глыбы.
– Дура! Ты че сделала?! – орал бледный парень. Все люди на площади замерли от шока и пялились на меня во все глаза.
– Ну ты даешь! – в восхищении прошептала подруга.
– Это не памятник, а карикатура, оскорбляющая королеву! – громко заявила я для публики и взяла Насту за руку.
– Мой мобиль! Я в суд подам! Да я тебя арестую! – вопил мажор.
– Завтра ровно в полдень на этой площади. Если осмелишься, я тебя выслушаю, – бросила я ему, плеснула на ладонь еще бурой жидкости из бутыли и нырнула вместе с Настой обратно к штаб-квартире Мрака.
***
– Это не Казимир! – заявила я с порога, зайдя в кабинет Марко.
Он, по своему обыкновению сидел не на стуле, а на краешке стола и просматривал бумаги. Марко оторвал взгляд от документов и улыбнулся.
– Рад, что ты вернулась.
– Рано радуешься, я ненадолго, – поморщилась я, – ты вообще слышал, что я сказала?
– Слышал. Аналитики убеждают меня, что это самый вероятный заказчик, но я с тобой согласен. Чем больше думаю, тем больше склоняюсь к тому, что глава Треста слишком осторожен, чтобы совершить подобную глупость. Он всегда думал о последствиях. Понятно, что все мы – я имею в виду Мрак – землю перевернем вверх ногами, но найдем виновника.
