Мы еще немного поговорили с Кристи: про непонятные облака, зависшие в России, про погоду, планы на лето.
После этого я отправилась спать. Так быстрее наступит новый день – маленький шаг по направлению к переезду. Время всегда будто замедляло свой бег, когда наоборот хотелось бы чтобы оно ускорилось. Я не переставала с него удивляться. За временем невозможно было угнаться и тем не менее оно играло с нами такую шутку.
Порой хотелось заморозить себя во льдах, чтобы проснуться уже в нужный тебе день. И избежать всех этих проблем, ссор и мерзкой рожи отчима. Но увы – это невозможно. И мне придется лицезреть Энтони в своем доме все лето. Зато потом долгожданное вознаграждение – свобода.
Я проснулась от грохота, который раздавался на кухне. Гремели посудой. Переодевшись в повседневные рваные джинсы и футболку с изображением Микки Мауса, я спустилась вниз. Уже на подходе к кухне расслышала ругань Энтони. А зайдя в комнату, увидела его у плиты. Он пытался что-то готовить. И у него явно все шло не по плану.
Заметив меня, мужчина в растянутой майке с пятнами на пивном пузе, сразу отставил в сторону сковороду с неаппетитным содержимым, от которого попахивало горелым, и пробасил:
– Наконец проснулась, спящая красавица. Приготовь завтрак. Твоя мать на работе, ничего пожрать не оставила.
– Вы в состоянии сами его себе приготовить, – спокойно произнесла я. Прошла к холодильнику и достала пакет апельсинового сока. Он уже долго отравлял жизнь моей мамы, но я так и не смогла начать обращаться к нему на «ты». И звала всегда по имени. Но пыталась и это свести к минимуму – никаких к нему обращений, минимум общения, максимум игнора.
– А ты будешь все лето прохлаждаться значит? – рявкнул Энтони. – Девушка ты в конце концов или кто? Кто тебя возьмет замуж, если ты даже элементарно пожрать отцу не можешь приготовить?
– Вы мне не отец, – сквозь стиснутые зубы процедила я. Будь я посильнее, стеклянный стакан в моей руке точно бы лопнул, настолько сильно я его сжала. При этом сдерживаясь от соблазна разбить его об эту противную рожу с недельной щетиной. Энтони не утруждал себя стандартными каждодневными процедурами. Даже сейчас с утра пораньше от него пахло дешевым виски. На столе я заметила переполненную пепельницу. Мама ненавидела, когда Энтони курил дома, но ничего не могла поделать с этим. И слова боялась вставить ему поперек. И вот результат – эти бычки были повсюду! Я никогда не начинала курить, поэтому этот удушающий аромат дешевых сигарет всегда могла учуять. И от него болела голова.
– Твоя мама вышла за меня замуж, я твой отец, – пробасил мужчина и я поставила стакан с нетронутым соком на стол. От греха подальше. Иначе точно бы разбила его об голову этого идиота. А у нас в доме и так посуду били слишком часто.
– Если вы так считаете, это не значит, что мы с Питером будем к вам относиться, как к отцу. Вы его нам никогда не замените. Никто не заменит, – сказала я и направилась к выходу. Пока этот мужик находится на кухне, я там не собиралась оставаться больше ни на минуту. – И да. Замуж я пока не собираюсь. Да и замужество – это не рабство, как вы полагаете. И готовить я умею, но делаю это для родных мне людей. Чужих кормить не обязана.
– Дерзить вздумала? – раздался его голос за моей спиной, но я ускорила шаг и не стала оглядываться. – Попадись мне на глаза! Я научу тебя быть вежливой с тем, кто терпит вас, мелких ублюдков. Совсем страх потеряли. Что этот пацан неблагодарный, что ты, дрянная девчонка…
