И… это не нравится мне, потому что я напрочь забыла про Фэй.
Я так увлеклась беседой с Мартином, словно встретила старого друга, и начисто забыла, что собиралась присматривать за Фэй. Мне не хотелось, чтобы ее флирт зашел слишком далеко. Я отлично понимаю, что она взрослый человек, а я ей не мать, и все же она моя подруга, и судьба ее брака мне не безразлична. И она так глупо себя вела. Но, похоже, я упустила момент. Теперь они не просто сидят рядом – они сидят рядом. Думаю, разница вам понятна. Да, они сидят бок о бок, касаясь друг друга, их бедра соприкасаются, их плечи соприкасаются и их руки тоже то и дело соприкасаются. Они сидят голова к голове, куда ближе, чем требуется, чтобы расслышать друг друга.
Я замолкаю на полуслове. Мартин перехватывает мой взгляд, и теперь мы смотрим на Фэй и Нила вдвоем.
Нил первым замечает, что мы замолчали. Он смотрит на нас с легким недоумением, словно ожидая объяснения. Фэй, ничего не замечая, продолжает болтать. До меня доносится обрывок фразы, который в наступившей тишине падает, словно кирпич:
– …когда ты прислал мне открытку на Рождество…
Открытку на Рождество? Какое, к черту, Рождество?
Фэй, осекшись, замолкает, наконец заметив, что мы ее слушаем.
– Открытка на Рождество? – медленно повторяю я. Молчание словно наливается свинцом, мне кажется, что жизнь вокруг нас внезапно остановилась. – Я думала, вы едва знакомы?
Она переглядывается с Нилом, и все становится ясно как божий день. Я еще надеюсь, что я ошиблась, и сейчас она это подтвердит, и все снова встанет на свои места. Даст какое-нибудь невинное объяснение. Рождественская открытка, которая по ошибке пришла не на тот адрес. Или была послана другому человеку. Вот только смогу ли я в это поверить, когда прямо передо мной сидит живое свидетельство совсем другого?
Искренность наших отношений, возможность излить душу и обсудить все на свете, близость, которая… была между нами, все это на долю секунды отражается в ее глазах и заставляет ее отвести взгляд, и я чувствую, что все кончено, передо мной сидит чужой человек.
Из-за стола поднимается Нил:
– Кто-нибудь хочет еще пива?
Никто не обращает на него внимания.
– Почему ты мне не сказала? – спрашиваю я.
– Я собиралась.
– Вот как? Когда?
– В ближайшее время…
– Когда именно? – упорствую я, чувствуя, что вот-вот сорвусь на крик. – Сколько еще ты собиралась молчать, Фэй? Или ты решила вообще ничего не говорить?
– Да нет же!
– Да, ты собиралась продолжать так и дальше! Использовать меня как прикрытие – для встреч со своим приятелем – и делать вид, что вы едва знакомы!.. А на самом деле все это время…
– Мне не хотелось ставить тебя в неловкое положение… и… заставлять тебя врать…
– И ты решила вместо этого врать мне? После всего, что у нас было? Поверить не могу, что ты могла так поступить!
Я вне себя от обиды. Как она могла?
Она поднимает взгляд:
– Нам нужно поговорить.
В ее глазах боль, хотя всего минуту назад они блестели от радостного возбуждения.
– Я все объясню. Ты должна меня понять.
– Понять? – едко переспрашиваю я. – Едва ли. Я не желаю ничего понимать. Единственное, чего я хочу, это уйти отсюда.
Я встаю, роняю сумочку, подбираю ее и роняю куртку. Мартин поднимает ее и молча протягивает мне. Меня слегка знобит.
– Не надо так, – говорит Фэй.
Я не обращаю на нее внимания.
– Я заберу Элли завтра утром, – говорю я, надевая куртку.
Она не сводит с меня глаз.
