Жизнь и люди. Разные судьбы - страница 8

Не поздоровавшись, они сразу накинулись на беззащитную женщину:

– Ну что, кулацкая дочь, будешь добровольно вступать в колхоз, а? – придерживая рукой кабуру, кричал Сидоров.

– Что молчишь! Тебя спрашивают! – грубо добавил комсомольский вожак.

Валюша почувствовала пьяный перегар, от растерянности и испуга ничего не могла сказать.

Через какое – то мгновение она пришла в себя. Страх как рукой сняло.

– Вступайте сами в свой колхоз. Нечего здесь распоряжаться. Это мой дом, – сжала она свои кулачки, словно готовясь к атаке.

– Что ты сказала? – оба разинули рты от неожиданности.

Пятнадцатилетний Санко уже стоял за спиной матери с вилами в руках и яростно сверкал глазами. Дальше с деревянным колом стояли средний тринадцатилетний сын Васька и семилетняя Маша. Увидев решительный вид хозяйки и детей, мужики повернули к калитке, прокричав при этом:

– Ну, сволочь, глухонемая, погоди же, – хлопнули калиткой и ушли.

Валюша почувствовала вдруг, как у неё ослабели ноги и она привалилась к стене дома, а дети подбежали и прижались к ней.

– Боже, спаси нас и детей моих, – тихо проговорила она и заплакала. На сердце было неспокойно.

Поздно ночью в дом постучали. Хозяйка встала и вышла открывать калитку. Ворвались трое в милицейской форме и приказали срочно одеваться, взять с собой необходимые вещи и ехать в район.

Делать было нечего, она на скорую руку оделась, взяла узелок с вещами, попрощалась с детьми, и её повезли в чёрном «воронке»….

С тех пор родственники и сельчане о Валюше ничего не слышали, не было от неё ни одной весточки. Словно сквозь землю канула.

….А детей родственники, добрые люди, помогли поднять на ноги.

К 50 —летию Великой Победы

Июнь 1941 года. Лето в разгаре. Учебное парусное судно, слегка качаясь на волнах, мчалось довольно быстро. Дул свежий ветер, от которого появлялся жизненный тонус, и хотелось вздохнуть всей грудью.

Команда после завтрака вышла на палубу и отдыхала, только вахта несла бдительно морской дозор.

Паруса надувались от попутного ветра и казалось, что судно несётся по воздуху. На корабле проходили практику 250 курсантов.

Капитан учебного судна «Адмирал Нахимов» стоял на мостике и внимательно смотрел в даль через бинокль.

Он двадцать лет плавает по морям и океанам. Служил в Военно – Морском Флоте, дослужился до командира крейсера, но 1937 году оказался репрессирован и уволен с флота. Сидел в тюрьме, пока шло следствие. Ему повезло со следователем, который подошёл к делу объективно и честно. Через полгода его выпустили, но в Военно—Морской флот не взяли.

Капитан устроился преподавателем в гражданское морское училище. Звали его Петром Ивановичем Забелиным. Курсанты уважали и любили его по отечески. Между собой звали « Батей».

Паруса бом – марсель трепал ветер, немного накренилось судно, казалось из—под ног уходит палуба. Капитан ещё раз взглянул в бинокль и замер. Он сказал вахтенному помощнику:

– Виктор Петрович, посмотри. Что это? Похоже эскадра. Чья?

– Да, несколько военных кораблей. Может, идут учения?

– Запросите по рации об оперативной обстановке по нашему курсу, – приказал капитан.

– Есть, – ответил Виктор Петрович и тут же ушёл в радиорубку.

Через несколько минут вернулся и хмуро сказал:

– Связи нет, вызываем, – снова ушёл.

Это было 22 июня 1941 года в 10 часов утра. Уже, шесть часов шла война. (Команда ещё ничего не знала). «Адмирал Нахимов» продолжал курс на Запад. Приблизились настолько близко к эскадре кораблей, что в бинокль можно было разглядеть флаг со свастикой.