– Никогда этого не будет! – твердо возразил Сталин, одевая штаны. – А еще раз меня хоть пальцем тронешь, я тебя зарежу!
– Родного отца?! – поразился Бесо. – Не сын ты мне после этого!
– Договорились! – спокойно согласился Сталин и медленно направился к выходу.
Бесо так и остался стоять с ремнем в руках и открытым ртом.
Впоследствии он неоднократно пытался примириться с сыном, ругался, кричал пьяным под окнами, плакал, проклинал, угрожал, разрисовывал всю его комнату надписями («Давай помиримся, сынок!», «Приходи сегодня в будку чинить башмаки!», «Не хочешь простить, пошел на хер!», «Будь ты проклят, гаденыш!», «Как сказал классик: я тебя породил, я тебя и убью»), но все оказалось безрезультатным. Сталин больше никогда с ним не разговаривал.
Через несколько месяцев отец понял, что все его попытки натыкаются на стену непонимания. После чего собрал вещи и уехал в Тифлис.
Больше отец и сын никогда не виделись.
В 1888 году Сталин подступил в подготовительный класс Горийского духовного училища. Срок обучения составлял два подготовительных года и четыре основных – всего шесть лет.
Однако Сталин освоил программу подготовительных классов за год, а затем блестяще с отличием закончил первый класс.
Как вспоминал его одноклассник Адамишвили будущий вождь почти не общался с одноклассниками, а на попытки завести с ним разговор отвечал односложно, как правило, один из трех вариантов: «да», «нет» или «не знаю». Он не бегал на переменках, не озорничал, на уроках молча конспектировал учителя, никому не подсказывал и не давал списывать. Не было случая, чтобы он не сделал домашнее задание или опоздал на урок. Любую свободную минутку он проводил за чтением учебников.
Другие ученики относились к «ботанику» Сталину с нескрываемой неприязнью, зато учителя были от него в восторге. С первого класса училища они поручали будущему вождю вести журнал посещаемости, отмечать опоздавших, следить за порядком и даже преподавать вместо себя уроки.
Самый строгий из них учитель русского языка Лавров, который имел прозвище «жандарм», настолько впечатлился Сталиным, что сделал своим неофициальным заместителем.
– У меня сегодня деловое свидание с дамой! Сможешь подменить меня на последнем уроке? – просил Лавров.
– Владимир Андреевич, я бы с удовольствием. Но, увы, сегодня занят: по просьбе учителя пения буду принимать зачет по Акафисту и Часослову у наших балбесов. Вы не поверите, дорогой мой, в последнее время совершенно выбился из сил! Столько дел! Просто не знаю за что хвататься!
– Понимаю, Сосо! Я один предмет веду, а у тебя их столько, что голова кругом идет!
– Предметы, как вы знаете, мне легко даются. А вот научить какого-нибудь балбеса тому, что сам знаю, на это никакого терпения не хватает!
– Сосо, милый! А нельзя ли (ради меня) сдвинуть немного твой Акафист? Очень нужно! Просто позарез!
– Ладно, постараюсь помочь. Но прошу на будущее заранее ставить меня в известность о ваших свиданиях. Давайте поступим так. Составляйте каждый месяц график, когда вы встречаетесь с барышнями, и представляйте мне его на утверждение за неделю до начала очередного месяца. Иначе (уж извините) в следующей раз буду вынужден отказать.
– Спасибо, Сосо, дорогой!
– И обязательно укажите в отдельной графе время начала и окончания свидания. Как вы понимаете, мне это нужно не ради любопытства, а чтобы распределить свое время.
