– И так будет с каждым, кто оскорбит господина! – хрипло закричал Капитан.
Эльте внимательно смотрел на Вильрена. Совсем отбился от рук… Его насмешки по поводу Эльжебет, бесконечные язвительные шуточки… Эльте готов это простить. Но не его слова про кровь. Нет, это Эльте Вильрену с рук не спустит. Канцлер сделал знак солдатам, и они поехали в сторону кладбища – сносить надгробья с ритуальными знаками Вольтов. От деревни до кладбища было всего минут пять верхом, оно находилось на высоком обрыве. Судорожно захлебываясь, выл ветер. Канцлер выкрикивал указания солдатам, Капитан повторял те слова Канцлера, которые уносил ветер. На кладбище стояли ряды грубых камней, среди которых были не только тотемы Вольтов, но и кресты Морского бога. Солдаты спешились и достали кирки из седельных сумок.
– Я тебе кое-что покажу, – сказал Эльте Вильрену.
Капитан и Канцлер выехали на побережье, Канцлер нашел спуск к воде и направил лошадь к полосе прибоя. Из-под копыт поднимались брызги. Канцлер остановил коня и огляделся: его окружали серо-коричневые скалы, за которые отчаянно цеплялись корнями низкорослые изогнутые деревья. Где же? Он снова пришпорил лошадь и поскакал вперед. Поднималось тусклое северное солнце, задул пронизывающий ветер, но Канцлер не чувствовал его, придерживая одной рукой поводья, он размотал шарф и расстегнул тугой ворот камзола. Тут же грудь сковал холод, но Канцлеру он показался ничем по сравнению с холодом у него внутри. Вдалеке появились развалины – всего несколько деревянных столбов и куча сгнивших досок. Канцлер всадил шпоры в бока лошади с такой силой, что она из последних сил рванула вперед.
– Давай… – прошипел Эльте.
Почти у самых развалин он резко натянул поводья, лошадь, пританцовывая, остановилась, Канцлер спешился и замер. Он стоял и смотрел на сгнившие, покрытые мхом и птичьим пометом доски, и его взгляд стал далеким и мутным. Он хотел подойти, но не посмел – что-то внутри так больно сжалось, что помешало ему сдвинуться с места.
– Это?… – сдавленным голосом спросил Капитан.
– Это наш дом, – ответил Канцлер. – Это то, что осталось от нашего дома.
От него ничего не осталось. Холодная морская вода залила сапоги Канцлера, ноги промокли. Эльте резко развернулся, и теперь они с Капитаном стояли лицом к лицу. Канцлер – мрачный, с дикими горящими глазами, Капитан – растерянный и какой-то смущенный. Но все равно Канцлер смотрел на Капитана снизу вверх. А потом он его ударил, Вильрен рухнул на колени, а Канцлер снова его ударил, но на этот раз по лицу, потом схватил за волосы и окунул головой в соленую воду.
– Теперь чувствуешь? – шипел Эльте. – Теперь чувствуешь холод?
Вильрен не отвечал, захлебывался, но не отвечал, только хрипел. Он даже не пытался сопротивляться, хотя одним движением мог сбить Эльте с ног.
– Теперь у тебя холодная кровь, а? – в порыве бешеной злости Эльте отшвырнул Вильрена. – Теперь у тебя холодная кровь, Тарт?
И тут раздался оглушительный грохот. Эльте поднял голову. Кладбище на обрыве оседало прямо в морскую пучину. Промокший и дрожащий Капитан прижался к ногам Канцлера как ребенок.
– Что это, Эльте? – испуганно спросил он.
– Их забрало Море, – ответил Канцлер.
– Морской бог? – переспросил Капитан.
– Думаю, да, – со странным безразличием ответил Эльте.
– Так значит Боги наблюдают за нами? – спросил Вильрен.
Канцлер почти отеческим жестом потрепал его по мокрым волосам и криво улыбнулся.
