Читать онлайн Маруся Новка - Жизнь на кончиках пальцев

1. Часть первая. Глава первая

В полупустом зале ожидания пригородного железнодорожного вокзала на деревянной скамье с покатой спинкой поздним вечером тихо о чём-то разговаривали две женщины средних лет.

Вот-вот должна была подойти пригородная электричка. Одна из женщин, взглянув на часы, поторопила товарку:

- Вставай! Пора на перрон выходить. А то будем бежать за паровозом, как в прошлый раз!

Женщины, подхватив тяжелые сумки, направились к выходу из зала ожидания.

- Эй, бабоньки, свёрток забыли! – молоденький сержант милиции, совершая ежевечерний обход подведомственной территории, каковой являлось здание железнодорожного вокзала и прилегающие к нему пути, догнал спешащих женщин и ткнул пальцем в одну из скамеек.

- Отстань, Мишка, - отмахнулась от внимательного милиционера одна из женщин, - вон уже гудит электричка! Опоздаем – будешь на бобике нас в город везти!

Сержант был её соседом. Жил с матерью вверх по улице через два дома, а потому особых расшаркиваний ему не полагалось.

- Баб Нюр, ты, что ли, - заулыбался милиционер, - не признал в темноте.

- А нечего на лампочках экономить! – огрызнулась баба Нюра.

- Ага, - согласился милиционер, - темновато будет. Вот вы свой свёрток не углядели.

- Да не наш это! – замахала руками вторая женщина.

- Не ваш? А чей же? – милиционер подошел уже вплотную. - Может, видели, кто забыл?

- Не видели! – баба Нюра завертела головой, словно тот, кто оставил свёрток мог спрятаться в углу вокзала. - Ни свёртка, ни того, кто подкинул! – поперла пышной грудью на сержанта, загородившего узкий проход. - Отойди в сторону, ирод окаянный, дай пройти!

Милиционер покраснел. Его никто не имеет права называть иродом! Особенно, при исполнении!

- Вы задержаны, гражданочки! – Мишка набычился, и баба Нюра поняла, что погорячилась, обозвав его иродом. - Будете свидетелями. Пока, - добавил сержант, - сейчас вместе посмотрим, что за свёрток, что в нём. Опись составим, как положено. Возьмём с вас показания, и, если вы ни в чем не виноваты, отпустим.

Милиционер нерушимо стоял, заложив руки за спину, как памятник у сельсовета. Увидев в щель между его телом и дверью отходящую от перрона электричку, баба Нюра со злость плюнула на грязный пол, грохнула себе под ноги сумки, в которых что-то подозрительно зазвенело:

- Где ж ты взялся на наши головы! - махнула рукой, словно смирившись с неизбежным. - Пошли, что ль! – и зашагала к скамейке, на которой все так же белел забытый кем-то свёрток.

Женщины и милиционер замерли. Прислушались. Из свёртка доносилось подозрительное попискивание.

При ближайшем рассмотрении, свёрток оказался белым марселевым одеяльцем, перевязанным широкой бледно-розовой лентой.

- Батюшки-святы! Да это, никак, ребятёнок! – баба Нюра схватилсь руками за пухлое лицо. Посмотрела на милиционера. Потом на попутчицу:

- И чего теперь делать будем?!

- Так это, - почесал лоб сержант, - распеленать бы надо.

- Вот ты нашел, тебе и распелёнывать! – ехидно обрисовала предстоящую процедуру баба Нюра, - а наше дело телячье.

- Ладно тебе, Нюрка, - вторая женщина, не принимавшая до этого времени участия в перепалке, решила взять инициативу в свои руки, - не видишь, что ль, пацан он еще! Куда ему с детьми управляться?!

Краска залила не только щеки, но и лоб, и шею сержанта. Вот уж выдался вечерок! И иродом обозвали, и пацаном! А ведь он при исполнении! Но отстаивать право на уважение к должности и погонам Мишка не стал. Поди знай, что взбредет на ум этим тёткам! Вот развернутся сейчас и уйдут, оставив его с «этим»! А потому милиционер только кивнул в ответ, словно давая разрешение развернуть чёртов свёрток.

- Глянь-ка, - баба Нюра уставилась на содержимое свёртка, - девчоночка! Махонькая совсем.

- И какая же тварюка её одну на вокзале оставила?! – всхлипнула от жалости к крошке подруга бабы Нюры.

- Берите девочку и идём в опрепункт! – принял решение Мишка. - Там будем разбираться!

***

«Разбирание» не имело никакого успеха. Никто не видел, как и когда свёрток с девочкой оказался на вокзале. А если кто и заметил что-то подозрительное, то вероятнее всего уже давно уехал в неизвестном направлении. Из окошка пригородной кассы зал просматривался плохо, да и кассирша, ровесница бабы Нюры, не обязана была следить, что там и как происходит за её стеклянным окошком.

- И куда её теперь? – пробурчал Мишка.

- А себе забирай, - хихикнула баба Нюра, - вырастишь – женишься!

- У меня уже есть невеста, - отказался от выгодного предложения Мишка, - да и мамка не позволит!

Женщины, уже не боясь строгого милиционера, расхохотались в голос.

- Нужно в город звонить, - рассуждал Мишка, - вызывать опергруппу! Они знают, чего надо делать в таких случаях.

- Ты звони, - баба Нюра встала со стула, - а мы пойдём.

- Куда пойдёте? – розовощекое лицо сержанта побелело от испуга. - Не, я с ней один не останусь! Лучше посидите здесь, а потом вас те, кто приедет за девчонкой, в город завезут.

Девочка с каждой минутой становилась все беспокойнее. Вскоре, похныкивание сменилось громким рёвом.

- Голодная она, - баба Нюра взяла девочку на руки, - покормить бы.

- Да чем её покормишь? – пожала плечами подруга. - Ей титьку надо! Совсем еще кроха, месяца три, не больше.

- Давай, звони, ирод! – заорала на Мишку баба Нюра. - Чего стоишь, зенки вылупил? И скажи, чтобы питание детское взяли с собой!

***

Опергруппа из города прибыла только через час. Но зато её сопровождала карета скорой помощи! Молодая фельдшерица, бегло осмотрев девочку, подхватила её на руки вместе с одеяльцем, обернулась к тем, кто приехал с нею:

- Оформите все, как положено, и завезёте в детскую областную!

- Нас завезите в город! – напомнила о своём существовании баба Нюра. Ткнула пальцем в Мишку. - Вот он обещал!

- Вам, гражданочки, нужно задержаться, - лейтенант, возглавлявший опергруппу, строго посмотрел на женщин.

- Да что ж это такое?! – волала баба Нюра. - И так на электричку опоздали из-за этой сцыкухи!

- Не кричите! – одёрнул голосистую бабу лейтенант. - Сделаем все, как положено, и отвезём вас.

***

Женщины выбрались из милицейского УАЗика у небольшого домика в районе Слободки. Здесь снимали комнату их дочки, учившиеся в швейном техникуме и не пожелавшие жить в обшаге.

- Ну и горлатая ты, Нюрка, - говорила подруга бабе Нюре, - такой ор подняла, чуть всё село не переполошила.

- Да если бы я не разоралась, - говорила баба Нюра, вынимая из сумок банки с домашними соленьями, - так и остались бы в том оперпункте до утра!

- Если бы ты умела держать язык за зубами, - усмехнулась подруга, - мы бы еще на электричке уехали!

- Ага, – кивнула баба Нюра, - и оставили с этим иродом ребятёнка! Да он бы девчонку точно голодом уморил!

- Мам, - а что случилась? – глаза дочки бабы Нюры заблестели от любопытства.

- Человечью жизнь мы сегодня спасли! – с пафосом ответила баба Нюра.

***

Мишка сменился с дежурства только утром. Дома его ждала мама с тарелкой горячего борща и рюмочкой водки. Ну а как же?! Положено! У сына такая ответственная работа! Не грех и расслабиться.

Прихлёбывая борщ, Мишка рассказывал маме о происшествии, случившемся вчера вечером. Мама охала, качала головой, удивляясь людской подлости и бессердечности.

Вечером Мишка обо всем рассказал невесте. Не забыл упомянуть и о том, что баба Нюра советовала ему забрать девочку, вырастить, а потом на ней жениться.

- Ну и что ж ты не забрал? – надулась невеста.

- Дурочка, - Мишка притянул девушку к себе, - на кой она мне?! Я тебя люблю!

***

Через месяц девочку перевели в грудничковое отделение детского дома в Южной Пальмире.

Еще совсем молоденькая медсестричка, оформлявшая ребёнка, спросила у доставившего девочку милиционера:

- Какие-то бумаги, документы были при ней?

- Нет, - покачал головой милиционер, - мать-кукушка даже записку с именем не оставила! Так что называйте сами как-нибудь.

- Будешь ты у нас Дианой! – медсестра улыбнулась девочке.

- Не маловата она для такого имени?! Не слишком ли оно для неё хорошо? – из-за плеча девушки выглядывала санитарка. - Смотри, какая страшненькая, ручки-ножки, как палочки.

- Ну а что? - задумалась медсестра. - Жизнь у неё неказисто началась, так пусть хоть имя красивое будет! А фамилия – Малышкина. Потому что маленькая…

2. Глава вторая

Деревянный допотопный двухэтажный дом, выстроенный в форме буквы П, раним утром был разбужен громкими криками. Впрочем, жильцы дома давно привыкли к тому, что раз в месяц, в аккурат после получки, живший на первом этаже левого флигеля дворник «учил уму-разуму» свою жену, которая мела и двор, и соседние улицы на пару с мужем.

Каждый раз после очередного «концерта» жильцы возмущались, грозили написать заявление участковому, но уже на следующее утро, видя довольно улыбающуюся невысокую дворничиху, весело выгребающую мусор из углов, что-то мурлыкающую себе под нос и сверкающую свежим синяком под глазом, махали рукой на буйную семейку, оставляя их жить так, как им нравится.

Женщины дворничиху жалели. Качали головами, советовали:

- Да написала бы ты на него заявление! Пусть упекут на пятнадцать суток! Будет знать, как руки распускать!

Дворничиха отнекивалась:

- Не, я не могу. Он знаете, как меня любит! – хихикала. - Особливо после того, как поколотит.

Женщины пожимали плечами и расходились по своим квартирам. Ну а что? Чужая душа – потёмки. Пусть терпит, если нравится синяками сверкать!

Мужчины подходили к дворнику, работой которого было приведение в чистоту и порядок улиц у дома:

- Ты бы поаккуратней там, - советовали, прикуривая. - Баба твоя – от горшка три вершка. Такую и соплёй перешибить недолго. А ты – вон чего!

Дворник смущенно опускал голову:

- А а я чё? Не каждый же день! А только если выпимши. В народе как говорят? Бьет – значит любит!

- Ну люби, - усмехался очередной советчик, бросая окурок прямо под ноги дворнику, - только насмерть не «залюби»!

Утром, перед тем как начинать работу, дворничиха выносила свою дочь Леночку и усаживала на бортик песочницы:

- Сиди тихо! Сейчас набегут ребятишки, будет тебе с кем поиграть.

Леночка мамин приказ выполняла. Безмолвно и недвижимо сидела в ожидании тех, кто выйдет во двор намного позже её. Кто принесёт куклу или машинку. Как жаль, что мама не покупает ей таких игрушек. Вот только формочки для песка да пирамидку, у которой соседский мальчишка украл два самых красивых колёсика, купила.

Раз в месяц дворничиха отводила Леночку к сердобольной соседке, одинокой пенсионерке, жалеющей «непутёвую бабу» и её дочурку:

- Пусть малАя у вас заночует, - просила дворничиха. - Мой сегодня зарплату получит, шуметь будем! – и улыбалась, предвкушая то, чем обычно заканчивался «шум».

- Ты бы о дочке подумала! – возмущалась соседка. - Давно этот изверг тебе рёбра ломал?!

- Да ничего он не ломал, - оправдывала мужа дворничиха, - просто прижал покрепче, а я виш какая неженка оказалась.

- Ну смотри, тебе жить, - соседка брала Леночку за руку и уводила в свою квартиру. - Идём, моя хорошая, сейчас чаю с печенюшками попьем.

***

Жильцы дома, знающие о том, когда дворникам выдают зарплату лучше, чем о дне своей собственной получки, однажды утром проснулись в непривычной тишине.

Соседка-пенсионерка, к которой как всегда привела на ночлег Леночку её мать, разбудив девочку и, на всякий случай, накормив её завтраком, взяла малышку за ручку и спустилась по внешней лестнице во двор: