- Да не знаю я! – Эльза заорала не обращая внимания на водителя такси. – Он пришел какой-то взбудораженный и нервный! Начал кричать на меня! Говорил, что яблочко от яблоньки недалеко катится! Что я бросила свою новорожденную дочь, а ты, сын мой, бросил беременную от тебя девушку!
- Что за бред?! – возмутился Сергей. – Какую девушку? Кто беременный?!
- Тебе лучше знать, сыночек, - ухмыльнулась Эльза. – Я в ногах не стояла и свечку не держала!
- Хорошо, - поморщился Сергей. – С этим разберемся позже. Что было потом?
- Когда – потом? – пролепетала Эльза.
- Не крути мне голову, мама! – прикрикнул сын. – Что ты ему сказала?!
- А что я могла сказать?! – Эльза перешла в наступление. – Кроме того, что ты правильно сделал! Что всех вот этих незаконнорожденных деточек нужно уничтожать в зародыше! Что если бы я вовремя сделала аборт, то не было бы вот этой девчонки, которая перевернула с ног на голову всю мою жизнь!
- Это все? – поинтересовался Сергей. – Договаривай, мама. Что еще ты говорила отцу?
Эльза вспыхнула. Наверное, в другой раз она бы промолчала. Но сегодня женщина была на взводе и не в состоянии сдержать эмоции:
- Сказала, что нужно было придушить дочурку еще на привокзальной скамейке! И что ты должен любым способом оттащить на аборт свою беременную сучку! – помолчала несколько секунд. Добавила: - После этого он (о муже) схватился за сердце и упал на пол, - всхлипнула, - я еле дотащила его до кровати и вызвала врача. Потом взяла его телефон и позвонила тебе.
Такси въехало на территорию еврейской больницы.
Сергей вышел из машины, обернулся:
- Идем, мама. Надеюсь, что отец скоро очнется и все объяснит.
Уже два часа Сергей и Эльза, сын и жена Истомина-старшего, сидели в коридоре реанимационного отделения, ожидая хоть каких-то новостей.
В окна клиники давно смотрела полная луна. Черное небо пестрило звездами.
- Поезжайте домой, - из реанимационной палаты вышел врач. – Мы делаем все, что можем. Если пациент переживет сегодняшнюю ночь, появится надежда на выздоровление. Придете завтра утром.
- Идем, сыночек? – Эльза встала со стула. – Я так устала. С ног валюсь.
- Поезжай, мама, - у Сергея не было ни сил, ни желания возмутиться эгоизмом Эльзы. – Я здесь останусь.
- Ну, и чего ты высидишь? – удивленно округлила глаза жена Истомина-старшего. – Впрочем, как хочешь. Ты молод и для тебя бессонная ночь – ничто. Вызови мне такси.
- Хорошо, - вздохнул сын, доставая телефон.
- Я обожду машину на улице, - решила Эльза. – У меня голова кружится от больничных запахов.
- Хорошо, - повторил Сергей, набирая номер быстрого вызова такси.
- Что, так и будешь всю ночь в коридоре сидеть? – рядом на стул опустился врач, сообщивший несколько минут назад о состоянии Сергея Васильевича.
- Так и буду, - кинул Истомин-младший.
- Пойдем в ординаторскую, - предложил врач. – Там топчанчик есть. Хоть подремлешь.
- Я здесь останусь, - покачал головой Сергей. – Рядом с папой.
- Ну, сиди, - врач поднялся со стула. – А я, пожалуй, вздремну. Неизвестно кого еще привезут сегодня.
- А папа? – обеспокоился сын.
- Рядом с ним дежурная медсестра. Если будет нужна моя помощь, она позовет, - врач зевнул и зашагал куда-то вдаль по бесконечному коридору.
***
Сергей снова, уже в который раз, сжал пальцы Дианы. Обвел взглядом толпу людей, стоявшую неподалеку. Отыскал взглядом Мстиславу. Посмотрел на неё.
Лицо Звездинской было печально. Что, впрочем, не заставило её пренебречь лёгким макияжем. Ну а что такого? Она ведь даже не была знакома с вот этим покойным Истоминым! Так с какого перепугу ей выдавливать из себя слёзы?
