Людмила Марковна помнила, что первое, чем озаботились брат и сестра, это установка видеонаблюдения. В какой бы из квартир они не находились, комната Костика была на экране монитора. А учитывая привычку мальчика спать с включенным светом, он не оставался без присмотра ни на минуту.
3. Глава четвёртая
- Добрый вечер, мадам Марта, - Людмила вложила ладони в протянутые руки. Почувствовала лёгкое пожатие.
- Добрый, - Марта Бенуа, прищурившись, смотрела в глаза той, кого видела одиннадцать лет назад. Той, благодаря кому её троюродная сестра стала великолепной балериной. Примой театра оперы и балета Южной Пальмиры. – Так хотела попасть на сегодняшний спектакль, да погодные условия в Варшаве задержали рейс.
- На сегодняшний спектакль билеты раскупили еще в сентябре, - попробовала успокоить Людмила. – Открытие сезона, да еще с Баядеркой.
- Я забронировал билет для Марты, - объяснил Сергей, успевший войти в комнату и расположиться за овальным столом. – Надеялся, что она успеет. Если бы знал дату вылета, выкупил бы. А так – пришлось оставить бронь.
- И пронырливая Эльза, которая никогда не упустит своего, умудрилась-таки выкупить именно эту бронь! – добавила Диана.
- Думаю, что тут не обошлось без помощи Лёшика, - ухмыльнулся Истомин.
- Это не страшно, - Марта Бенуа присела на стул рядом с Сергеем. – Я пробуду в городе некоторое время. И с удовольствием посмотрю на то, как танцуют мои братик и сестренка, - улыбнулась…
***
… прошло два года с того дня, как страну покинули Тимур и Елена Халфины.
Если в первый год и Диана, и Людмила Марковна надеялись получить письмо от Леночки, то с каждым следующим днём и месяцем эти надежды становились все эфемернее. Педагог и ученица старались не касаться болезненной для обеих темы молчания воспитанницы первой и подруги второй.
Да и о чем говорить? Ни одна даже примерно не знала, куда отправил Тимур свою дочь. Как живет Лена? Чем занимается? Есть ли у неё в принципе возможность писать письма?
А потому, когда спустя два года, Людмила, выйдя из училища, увидела выпорхнувшую из авто, спешащую ей навстречу Эмилию, растерялась и замерла на середине тротуара, не в силах проронить хоть слово.
Эмилия, с которой она познакомилась на приёме устроенном Тимуром, дабы представить Милочку коллегам и узнать их мнение о той, кому в его далеко идущих планах было отведено определенное место, заулыбалась.
- Какой ужасный климат в Южной Пальмире, - передёрнула плечами. – Озябла, вас ожидая.
Людмила не имела понятия, как можно замерзнуть в машине, но выяснять и обговаривать этот момент не стала. Пробормотала:
- Нормальная погода для середины марта. Бывает и холоднее, - разозлилась на саму себя за то, что расхваливает любимый город перед дамой, охаявшей и сервис, и рестораны, и бутики, где они побывали перед неожиданным отъездом Эмилии. Неожиданным для неё, Людмилы, конечно. Добавила: - Впрочем, не думаю, что вы отыскали меня, чтобы поговорить о погоде.
Эмилия расхохоталась, запрокинув голову и сверкая белоснежными зубами:
- Какая вы, однако, Милочка.
Людмила поморщилась. С некоторых пор ей не нравилось, когда малознакомые люди обращаются к ней, используя уменьшительно-ласкательную форму имени. Но собеседница, словно не заметив недовольства, продолжила, как ни в чем не бывало:
- Меня попросили передать вам письмо.
Людмила Марковна вздрогнула: «Письмо?! От кого?! От Тимура? Вряд ли. Они расстались, умудрившись сжечь все мосты. От Леночки?! Но почему тогда ей, а не Диане?!» - впрочем, долго раздумывать не было желания:
